В лаборатории есть второй марсоход. Почти такой же, как я.
Я увидел это, когда мне снова подключили к мозгу камеры. Правда, остальное тело так и осталось разобранным: колеса, рука и внешняя оболочка лежат отдельно.
Впрочем, камера – уже большой первый шаг. Я теперь не просто чувствую свое окружение, а вижу его. И, среди прочего, я вижу другой марсоход. Это она. Она в соседнем помещении, и нас разделяет стеклянная перегородка. Внешне второй марсоход – моя копия.
Ее на детали не разбирали. Ее мозг подключен к телу, есть рука, колеса, и камеры тоже работают.
– Вы двое похожи. Вы идентичны, как близнецы, – говорит мне Ксандер, указывая на марсоход за стеклом.
– Близнецы? Сколько можно! – ворчит Рания. – Хватит их очеловечивать, это не профессионально.
– Не слушай ее, Рез, – обращается ко мне Ксандер. – Она просто ревнует.
– Весьма странно, что ты разговариваешь с планетоходом.
– Ты же сама говоришь с ним, через закодированные команды.
– Это другое.
Мне нравится код, который вводит Рания. Из него всегда понятно, о чем меня просят. Задачи простые: подними руку, сделай снимок третьей задней камерой слева, разверни колеса вправо…
Но то, как общается со мной на человеческом Ксандер, мне тоже нравится. Жаль, я не могу ответить ему так же. Однако я понимаю его речь, и у меня есть стойкое ощущение, что Ксандер это тоже откуда-то знает.
Однажды, когда мы все были рядом, Рания отлаживала мой код.
– Поверь, – пообещала она Ксандеру, – это сработает.
И оказалась права. Корректировки сработали: стоило ей попросить, и колеса у меня закрутились.
«Поверь». Так сказала Рания.
Она просила ей верить.
Я сохранил слово «верить» у себя в памяти, хотя сперва и не понял его значения. Люди много говорят о своих чувствах, которых тоже немало. Но, подслушивая разговоры, особенно разговоры Рании по телефону, я стал разбираться в эмоциях. Стал понимать, когда люди в защитных костюмах грустят, когда они счастливы, когда горды, а когда злятся и, конечно, когда они расстроены. С верой было сложнее, однако недавно я, похоже, определился и с ее значением.
Ксандер верит в меня и в то, что я понимаю речь человека. Ксандер верит Рании, когда та отлаживает мой код. Рания верит в нашу миссию, когда пропускает ужин в кругу семьи и задерживается на работе допоздна.