После моих слов глаза парня округлились, он недовольно фыркнул, сложив руки на груди. И явно собирался что-то сказать, но передумал. «Разумно».
– А когда меня покормят? – первый вопрос, который он задал.
Мне стоило больших усилий не расхохотаться от такой наглости и непосредственности. Но урчание живота, доносившееся со стороны кровати, заставило вспомнить о том, что я и сама прибежала сюда, пропустив завтрак. И даже не догадалась взять на кухне хоть какое-нибудь подобие пищи. Один из планов на день – накормить себя и Трэвиса после первого урока. Но сейчас стоило отложить пиршество, вернувшись к действительно важным вещам.
– Ты знаешь, где находишься?
Лучшая тактика защиты – это нападение. Так почему бы не задать встречный вопрос?
Он усмехнулся, отводя взгляд. «Знает». Его не пугала магия, царящая на этой стороне моста, не приводили в замешательство академия, Фергус, Орион или пребывание в королевской темнице. Будто он заранее готовился к такому повороту событий и ждал этого всю жизнь.
– Догадываюсь, – уклончиво произнёс Трэвис, потирая шею, затёкшую во время сна. – Но будет лучше, если меня кто-то просветит, – он хитро улыбнулся. – Я же всё-таки принц.
«Ещё королём себя назови». Я чуть не задохнулась от возмущения, сжимая руки в кулаки с такой силой, что ногти до боли впились в кожу. И как ему хватало наглости ставить себя наравне с Вивьен? Если он и являлся принцем, то лишь наполовину, а на другую половину – наглым мальчишкой, внуком профессора и не более.
Усилием воли я заставила себя промолчать и не закатить глаза в ответ на подобный выпад.
– Из тебя принц, как из меня придворная леди, – голос напоминал сталь – резал и обжигал одновременно. – Жду за дверью пять минут. Просвещаться лучше не в ночной рубашке.
И вышла, прикрыв дверь.
Прошла бы ещё секунда, и я взорвалась бы как бочка с порохом. Теперь стало ясно, почему его не пугали магия, академия, темница и другие более опасные вещи нашего мира. Он знал о них. Лилиан не просто рассказала ему о мире по нашу сторону моста, она определила его будущее – он принц.
«Ещё вчера ты сама была готова посадить его на трон».
Но я совершенно не предполагала, что он осмелится сам об этом заявить. Неужели у парня совсем отсутствовал страх за себя и свою жизнь? Это ведь трон. А, может, он и вовсе хотел остаться в королевской темнице, и мы зря его оттуда «спасали»? Марк наверняка сообщил уже обо всём Аластеру, и бессмысленные перемещения «принца» стали ещё более бессмысленными. И зачем я только клюнула на наживу гвардейцев и Беатрисы? Они считали, что сами смогут не только спрятать Трэвиса так, чтобы его не нашёл Аластер, но и воспитать в нём принца. Хотя смелости и наглости в нём хватало.