Я начал выдавливать краски на холст и щедро размазывать их мастихином, начисто забыв об экономии материалов. Меня несло, словно в потоке горной реки, и я потерял волю к возможному сопротивлению. Музыка врывалась в мозг, и создавалось ощущение, что сам Стинг дирижирует моими руками. Каждый мазок я накладывал в аккурат музыкальной фразе. Феерия! Мое сердце пылало огнем, и пальцы обжигали языки музыкального пламени. Бесконечный поток бессознательного смешивался с творческим экстазом, и неведомая сила все глубже затягивала меня в омут внутреннего «я». Музыка постепенно стихла, мое тело расслабилось, я потерял сознание и очутился в кромешной тьме.
* * *
Как хорошо, когда тихо, верно? Мне нравится звенящая тишина. Это помогает услышать собственные мысли и задуматься над тем, кто ты есть и для чего послан на Землю. В последнее время я только и думаю над тем, КТО Я и ЗАЧЕМ Я? И что произойдет потом, когда все закончится? А если после смерти нет ничего? Темный экран перед глазами и такая же чернота в мыслях? Надолго ли это? А если навсегда?
Иногда жертвам кажется, что, чем громче они взывают о помощи, тем скорее придет спасение. Глупцы! Лишний шум, напротив, отталкивает «героев» и вызывает праведный гнев преступника. Мой вам совет: если вам не за что держаться в этой жизни, то просто смиритесь и уйдите достойно. Своей суетой вы лишь возбуждаете нездоровый аппетит палача. Примите смерть тихо, по-христиански.
Помните, сколько всего пришлось вытерпеть Иисусу? Смотрели фильм «Страсти Христовы»? Замечательное кино. Вы не против, если я налью себе чая? Я немного переволновался, хочется пить, в горле пересохло. Никогда не думал, что исповедоваться настолько трудно и утомительно. Потерпите, скоро будет повеселее.
* * *
– Ларион! Проснитесь! – Голос Ольги Робертовны вытащил меня из воронки и свет ударил в глаза. – За вами мама пришла. Просыпайтесь!
Я взглянул на Тамару, ее лицо походило на бледную поганку, взгляд был опустошен, и я понял, что задуманное свершилось. Не думал, что внутреннее ликование будет скрывать так сложно, ведь, несмотря на тяжесть содеянного, на душе у меня щебетали воробушки. Я думал, как бы более естественно начать разговор, но в голову лезли только банальности.
– Ольга Робертовна, а я долго спал? – Приходилось изображать наивность и непонимание происходящего.