– Вашу кандидатуру предложил я, а не Ларр, – холодно возразил он. – И могу информировать, что он согласился только под моим нажимом.
Я бы жестоко соврал, если бы сказал, что ожидал такого признания. На какую-то минуту я растерялся. Сомов пристально и спокойно глядел на меня.
– Все-таки, думаю…
Он прервал:
– Будет еще время разобраться во всех «почему» и «отчего». Сейчас вы знаете, что я сам пожелал вашей кандидатуры, и это облегчит мою просьбу к вам.
– Вы сказали – «просьбу»?
– Я сказал – «просьбу». Она такова. Со временем ваши выводы станут известны всем. Но пока они не отлились в окончательную форму, не делитесь своими соображениями ни с кем. Особенно с вашими друзьями Войцехович и Ширвиндом. Они, вы сами понимаете, пристрастны.
Я снова сделал ошибку. В этот первый день расследования мне предстояло непрерывно ступать на тропки, уводящие от истины.
– Я толкую ваши слова, Карл-Фридрих, что посвящать в свои предварительные соображения я должен только Ларра и вас?
– Вы неправильно толкуете мои слова, друг Мартын. Только меня. Академик Ларр относится к тем, кого нельзя знакомить с фактами, не получившими завершенной оценки. И скажу откровенно: я настаивал на вашей кандидатуре не только потому, что вы лучше всех знаете ротоновую лабораторию, но еще и потому, что с вами надеялся легче, чем с другими, достичь такой договоренности.
– Карл-Фридрих! Что кроется за вашими странными просьбами?
– Только одно. Огюст Ларр – выдающийся энтузиаст чистой науки. Но я опасаюсь, что в вашем расследовании обнаружатся обстоятельства, весьма далекие от специфических научных задач. Зачем подвергать испытанию глубокую мысль и чуткую совесть нашего руководителя?
Нет, решительно в этот день мне суждено было нагромождать одно заблуждение на другое!
– Это звучит так, словно вы опасаетесь раскрытия каких-то преступных действий, задевающих вас лично!
– Преступных действий? И задевающих меня лично? Уж не подозреваете ли вы, что какие-то мои административные решения вызвали взрыв в лаборатории?
– Во всяком случае, не буду поражен, если обнаружится что-либо похожее. Вы столько мешали нам, столько…
– Ставил вам палки в колеса, так? – Он кивнул на дисплей, там еще сияла моя программа. Я резким нажатием кнопки погасил экран. – Что ж, исследуйте и это, друг Мартын.