– Ага, как же! – Неприятная старушенция хрипло расхохоталась, а потом шумно втянула носом воздух, наклонившись в сторону Семена. Кошачья голова при этом свесилась набок. – Я-то все чую, как есть! Не обманешь! Ты из этих. И навсегда там и останешься – в выгребной яме!
Чокнутая. Стиснув зубы, Семен следил, как меняются цифры этажей на маленьком экране над лифтом. Шестой, пятый, четвертый… Кошка, кулем висящая на руках у бабки, не давала покоя. Она выглядела не спящей, а дохлой. Чокнутая бабка с дохлой кошкой. Отличная встреча под вечер!
– Думаешь, полстраны объедешь, да и вылечишься? – ехидно продолжила старуха, прищурив слезящиеся глаза. – А вот хрен тебе, торчок гнилой!
Грубые слова пронзили насквозь. Семен обернулся, не веря своим ушам. Откуда?! Откуда она могла это знать?
– Ну, чего рот-то раззявил? – Бабка коротко хихикнула, и ее тонкие ноздри вдруг раздулись, превратившись в два темных тоннеля. – Шел бы своей дорогой, так нет! Сюда приперся! Ну-ну… Мы-то всем рады…
Двери лифта со стуком разъехались в стороны. Бабка отняла от груди руку, в которой сжимала несчастную кошку, и Семен увидел темное пятно на ее плаще. Оно выглядело влажным.
– Чего застыл-то? Иди уж, раз решил!
Семен шагнул в ярко освещенную кабину, не отрывая взгляда от кошки. Прежде чем лифт закрылся, он заметил кровь, капающую на пол с безжизненного тельца.
3
Свет в спальне не горел. Окруженная спасительной темнотой, Олеся сгорбилась на краю кровати, уперев локти в колени и обхватив низко опущенную голову руками. Влажные волосы облепили предплечья, распластались по плечам, оставляя на футболке мокрые пятна. Ящик прикроватной тумбочки был выдвинут, но Олеся так и не притронулась к лежащему внутри фену.
Остывающие слезы падали вниз, на жесткий коврик в полоску. Домотканые половики, икеевская мебель, фотографии в рамках, тщательно подобранные обои – все это должно было добавить уюта новой квартире, к которой Олеся долго привыкала. А теперь с любовью обустроенное жилище было осквернено. И самое худшее заключалось в том, что это произошло не только что, не одномоментно, а продолжалось уже какое-то время. С тех самых пор, как она предложила Васе жить у себя.
А ведь поначалу ей это нравилось! Нравилось играть в настоящую пару, нравилось видеть зависть однокурсниц, по-прежнему обитающих в общежитии или просто одиноких, нравилось воображать, будто с помощью любви и заботы она волшебным образом исцелит Васю от зависимости…