И тут он сказал:
– Мешок, понимаешь? Мешок с золотом! Его нигде нет!
– Мешок? – эхом повторил я, обалдев от такого поворота событий. И ещё раз оглядел мужика с ног до головы. – Извини, конечно, но ты не очень похож на арабского шейха.
Вы бы, ребята, решили, что чувак слегка не в себе. Признаться, сперва я тоже подумал именно об этом. Но от него не пахло спиртным, и было непохоже, что он под кайфом. Не чета красавчику, который еженощно шатался туда-сюда, с трудом держась на ногах, размахивал руками и душераздирающе орал. Наверное, сражался с космическими викингами. Что, не видели никаких викингов? Теперь вы знаете, кого благодарить за спасение мира.
Нет, наш дружок оказался поразительно трезв и не выглядел сумасшедшим. Из нас двоих психом можно было со всей справедливостью назвать только меня. Разве нормальный человек способен слышать голоса, а, ребятки? Вот то‐то и оно.
– Эй, Васиштха, – осторожно спросил я, не трудясь раскрывать рта. Смекнув, что, раз уж мне предоставили бесплатную квалифицированную помощь мудрейшей, грех не воспользоваться её услугами. – Кто это такой?
Она засмеялась – так громко, что голову пронзило болью.
– Этот человек приведёт тебя к истине.
С трудом балансируя на границе между явью и сном, я не испытал ничего похожего на удивление. Думаю, если бы в тот миг мне сказали, что случился апокалипсис, я бы тоже отрешённо покивал и согласился: ладно, допустим.
– Только что был здесь! – продолжал распаляться мужик, прижимая руки к груди. – Я на секунду отвернулся, а мешок пропал! Буквально растворился в воздухе, представляешь?
– Да уж, – другого ответа у меня не нашлось. В висках гулко застучала кровь, мне снова показалось, что я вот-вот отключусь.
Он обхватил себя руками, как девчонка, и задрожал. Жара стояла невыносимая, а мужика колотило, будто от озноба. Как бы там ни было, мне вдруг стало отчаянно его жаль. Кажется, он находился в положении куда более плачевном, чем я. Когда тебе есть что терять, ты превращаешься в самое несчастное существо на земле.
– Эй, а я тебя знаю! – Лицо его вдруг просияло. – Ты же Придурок.
Это незатейливое оскорбление задело меня до глубины души. Я, позабыв о человеколюбии, вскочил так быстро, что в глазах потемнело, схватил его за грудки и потянул на себя.
– Чё сказал‐то, а?
– Да ты не обижайся, дружище, – захихикал он, – просто тебя все так зовут. Продюсеры, ведущие, зрители – все. Это типа сценический псевдоним. Понимаешь?