В свой краткий, первоначальный период действия они дадут ему то, что он и искал, – удовольствие. А когда это время промчится, уступив место жизненному распаду, эгоисту будет тяжело оторваться от наркотиков. Ведь оторваться от одного можно лишь устремившись к чему-то другому, лишь пожертвовав тем, что оставляешь. Эгоист же не привык жертвовать собой ни для кого и ни для чего. Он привык устремляться лишь к себе, а все резервуары его души, предназначенные для жизненных переживаний и впечатлений, уже забиты, как легкие у астматика, наркотическим переживанием. В силу того, что эгоист привык считать свои мысли мерилом истины, а свои эмоции – единственным, ради чего стоит жить, наркотическое переживание сливается с его личностью, срастается с ней. Чтобы вырваться из этого капкана, ему нужно выйти в иную плоскость жизни, где для него доступны станут радости иного, ненаркотического и неэгоистического порядка.
Легко или тяжело для эгоиста войти в мир наркоторговли? Тот, кто для себя стал всем, чужие жизни принимает за ничто. Они для него – монеты, на которые он думает купить самореализацию, построив корабль собственной мечты.
Идеология эгоизма – это, по сути, и есть идеология наркомании. И с ней не справиться, расклеив повсюду плакаты с перечеркнутым шприцем. Проблема глубже, чем кажется на первый взгляд. И можно ли ее решить, не поняв ее истоков?
Ответит нам портной, который, продев иголку с ниткой не туда, ищет точку входа, чтобы через нее вытянуть иглу обратно и сделать правильный стежок. Если точка входа так и не будет найдена, то непрерывность нити будет прервана. Как разрубается непрерывный процесс – рассказывают кровавые жертвы общественных потрясений. Продеть иглу назад – это как минимум понять, почему сам жизненный уклад выдавливает людей в наркоторговлю и наркоупотребление.
Наркотический код вшит в саму матрицу общественного устройства. Повреждено само ДНК мировоззрения. И здесь речь идет не о случайных увлечениях случайных людей, не о том, что они помолодости в чем-то не разобрались или за ними не доглядели родители. Речь идет не о кустарном производстве, а о производстве промышленных масштабов. Речь идет о схеме, сквозь которую проводится человеческий материал.
Если на выходе с конвейерной линии появляются треснувшие вазы, то что нужно делать: закупать побольше клея или пересматривать механику конвейера? Конечно, найдутся и такие, кто, взяв калькулятор, произведут расчеты. Если выяснится, что дешевле клеить вазы, чем переналаживать конвеер, то они будут клеить. Но не о таких людях речь. Речь идет о принципе: замазывать трещины – это не означает устранить проблему, не значит изменить процесс.