Озаряются люди радостью,
Когда утром ты пробуждаешься,
Ибо ты наполняешь благостью,
Всех, кто в мире твоем рождается.
О единственный, о совершенный,
Тот, который не умирает,
Ты есть царь богов коронованный,
Кто силен, кто от зла не страдает.
Музыка смолкла, и в зале воцарилась вежливая тишина.
– Но сегодня же не мой праздник, что вы, ей богу, – с деланной скромностью произнес Ра.
Раннаи учла вышестоящую критику и не замедлила пропеть маленькую песенку.
О Усир, по твоим велениям
Пышной зеленью жизнь полна,
Расцветают поля в свое время
И ликуют могуществу Ра.
Ра махнул рукой, встал с трона и изрек следующий спич: «Слава тебе, Усир! Пищу и яства получаем мы благодаря тебе. Растут растения по твоей воле, и родит тебе поле пшеницу. Боги и все, кто пришел сюда, пусть восхваляют тебя».
Поднялся обычный праздничный шум. Все наперебой поздравляли Усира. Поздравили его, конечно, и мы с Табубой. После некоторой паузы почтенное собрание начало плавно перетекать в соседний зал, где был накрыт стол, казавшийся бесконечным.
На подносах аппетитно дымилось жаркое, тушеное мясо, гуси, которые, наверное, только что были сняты с вертелов. Повсюду стояли кувшины с вином, пивом и сладкими ликерами. Так же было множество всяких приправ, овощей, зелени, ну и, разумеется, фруктов и ягод.
Гости, не спеша, расселись в деревянные кресла, спинки которых были инкрустированы золотом и бирюзой. Подле пирующих тут же засуетились прелестницы-служительницы, одетые лишь в ожерелья и пояски. Они накладывали гостям пищу, раздавали цветы и благовония.
Я не выявил в рассадке приглашенных какой-либо иерархии. Если она и была, то являлась столь сложной, что я не сумел в ней разобраться. Ра сидел ближе к левому краю стола. Подле него расположились Тахути и Маат. Усир и Исет устроились почти что в центре. Харвер – вдалеке от всех. Другие боги, люди и тени распределились вперемежку.