– Я бы ставила первую букву от своего имени, – Эмма раскладывает учебники, – по-моему, вполне логично.
Логично…
Я падаю лицом на парту и ною.
– Господи, каким бредом мы занимаемся! Пытаемся угадать имя какого-то придурка!
Она посмеивается.
– Придурка, который позовет тебя на свидание!
– Лежачих не добивают! – кричу я и продолжаю пялиться на эту букву V.
– Прикольно будет, если его зовут Валентин.
– Это еще почему?
– Ну как же! Какая романтика: «Будь моим Валентином, красавчик!»[5]
– Я скорее проглочу живого жука, чем он станет моим Валентином, – говорю я.
Эмма усмехается.
– Я запомнила, – сверкнув улыбочкой, говорит она.
А я открываю тетрадь и прохожусь по домашней работе, которую не писала.
– Опять Антуана эксплуатировала? – заглядывая в мою тетрадь, спрашивает Эмма.
– Он рад мне помочь.
– Конечно! Ты сама знаешь, он лишь ждет удобного момента, чтобы признаться тебе в чувствах!
– О, как высокопарно! Признаться в чувствах!
Эмма закатывает глаза:
– Ты неисправима. Я правда искренне желаю тебе испытать то, что у нас с Адамом.
Ее взгляд заволакивает мечтательная дымка. И у меня не получается сказать ей прямо: «То, что у вас с Адамом, – это твоя любовь к нему и его привязанность к тебе». Ведь я сама говорила ей не быть тряпкой и взять ситуацию под свой контроль. Добиться Адама любой ценой. Бороться за его чувства и за все то, о чем она мечтала.
– Ты счастлива? – тихо, почти шепотом спрашиваю я.
Эмма отвечает мгновенно:
– Очень. Это лучшая весна в моей жизни!
И я ничего не говорю, просто улыбаюсь ей. Мысленно себя успокаиваю: ведь это самое главное. И пусть внутреннее чутье бьет тревогу. Эмма счастлива, а тебя, деточка, впереди ждет маленькая месть.
Боюсь, ты не заслужила…
Что ж, посмотрим, что заслужил ты!
* * *
На третьем уроке приходит Анабель. У нее такое опухшее лицо, словно его надули, как шарик. Мы с Эммой при виде нее замираем и смотрим на этот шар во все глаза. Учтиво помалкиваем в ожидании объяснений.
– Даже не спрашивайте! Оказалось, что у меня аллергия на один из препаратов! А мама запретила пропускать школу! Ужасно, да?
Я не знаю, как описать словами, на что похоже ее лицо. Меня спасает Эмма.
– Отек практически спал! – сбивчиво врет подруга.
Мы с Полем переглядываемся. Эта ложь не поможет в данной ситуации.
– Надеюсь, тебе не больно, – бросает он, прикрывая ладонью улыбку. Вот засранец. Поржет над чем угодно!