Осенью мы занимались ловлей птиц: синиц (мы их называли зинцами), щеглов, снегирей, чижей, чечёток. Способы ловли были разные. Те, кто ловил на продажу, делали западню из сетки рядом с кустом, где кормились птички. Спрятавшись за кусты, ждали прилета птичек на приманку; когда их собиралось несколько штук, дергали заверевочку и сетка их накрывала. Я вместе с соседними ребятами ловил в западок; это клетка с хитрой дверкой, которая захлопывалась, как только залетевшая в западок птичка садилась на жердочку. Во дворе стоял длинный шест с перекладиной наверху и с закрепленным на ней роликом. Через ролик пропускалась веревка так, что оба конца свисали до земли. Западок веревкой поднимали наверх и шли домой, изредка поглядывая из окна. Через час-полтора какая-нибудь птица попадалась. Всю зиму в доме жило несколько птиц, которые как-то скрашивали длинные зимние вечера своим щебетанием. Птицами менялись, покупали новых. Я чистил клетку, менял воду, кормил, при этом иногда птичка вылетала из клетки и порхала по комнате, а ночью засыпала где-нибудь в углу, здесь ее и брали, голубушку.
Каких только клеток не было у любителей! Особенно красивы были большие клетки, напоминавшие дворец, спицы из тонкой блестящей проволоки. А весной птичек выпускали. Все собирались на крыльце и совершали этот торжественный обряд гуманности и доброты, который имел, на мой взгляд, немалое воспитательное значение.
Судя по литературе и рассказам, в каждом городе есть свой городской сад или парк (раньше нам это слово казалось каким-то чужим, иностранным), который все любят, особенно молодежь, а пожилым он дорог потому, что напоминает им о «голубой» юности, недаром во многих стихах и песнях фигурируют сады и парки. Наш сад был старым, тенистым, с вековым дубом при входе, с фонтаном и танцплощадкой. Вечер у нас начинался с того, что ребята в белых брюках, в белых рубашках «апаш», в белых парусиновых туфлях, обильно покрытых разведенным в воде зубным порошком, подтянутые и загорелые, собирались часов в семь вечера на одной из двух волейбольных площадок в уголке сада. И начиналась «рубка». Волейбол у нас любили, играли хорошо, желающих было много, поэтому играли «на высадку», азартно, но корректно, без грубости. Не помню ни одного случая, чтобы кто-нибудь пришел выпивши. Наигравшись, умывались под краном и шли на танцплощадку, где играл духовой оркестр, который я до сих пор очень люблю.