– Любишь читать?
– Любил.
– А сейчас что?
– Наскучило.
– Если любишь читать, это не может наскучить, – непонимающе возразила Оля.
– Если достаточно прочитаешь, то может.
– Ты много прочитал?
– Очень!
– Сколько?
– Сбился со счета на двух тысячах.
– Чего? Книг? – Оля удивленно раскрыла глаза.
– Да, детка.
– Это ж сколько надо времени?
– Не так много как кажется.
Оля опустилась в кресло и закинула ногу на ногу. Сделала глоток виски. Лазурная капля повисла на ее нижней губе и, слегка подрожав, сорвалась и скатилась по ложбинке меж пышных грудей. От этого зрелища у Стаса пересохли губы.
– Похоже, что ты извращенец, – улыбнулась женщина.
– Почему?
– Ты только что трахнул меня и все равно пожираешь глазами.
– Ну, детка. Истинной красотой невозможно насытиться.
Эта реплика снова тронула ее губы улыбкой.
– Так что там с тайной?
Стас прекрасно понимал, что сейчас ему надо выдумать какую-нибудь хрень и выплеснуть ее на женщину. Но он очень хотел произвести на Олю впечатление. А никакая выдумка не способна была конкурировать с той правдой, которую он знал.
– Ты какой-то загадочный.
– Сейчас я покажу тебе самую невероятную вещь в твоей жизни.
– Если ты про это, – Оля опустила взгляд чуть ниже пояса Стаса, – то без обид, Стасик, но я видела и поневероятней.
Стас рассмеялся.
– Да нет же. Я про тайну. Секрет.
– Секрет?
– Да!
– И насколько большой это секрет?
– О, детка. Это самый большой в мире секрет!
С этими словами Стас подошел к бару и достал нож для колки льда.
Оля вздрогнула.
– Твою мать! Ты чего?
– Нет, нет! Не бойся, – улыбнулся Стас и со всей силы вогнал нож себе в грудь.
Глава 2. Ранее. Обряд 1. Я
– Ты любишь меня?
Любил ли я ее? Как она могла сомневаться? Я ее обожал! Нет, не то слово. Боготворил! Вот. Верно. Боготворил! Я жил для нее. Для того, чтобы каждую минуту видеть ее улыбку, смотреть в ее зеленые глаза, целовать чувственные губы.
– Ты же знаешь.
Она знала. Знала, знала! И в ее вопросе не было сомнения. Теперь я понял это. Она просто еще раз хотела услышать. Ощутить мои слова на вкус, напиться ими.
– Я люблю тебя!
Я сказал это тихо. Потому что никто не должен был услышать. Ни человек, ни деревья, ни трава, ни стены домов. Это предназначалось для двоих. Для меня и для нее.
– Я тоже.
Ее губы слегка пошевелились, но произвели эффект торнадо. Тихий шепот ворвался в меня вихрем. Вопреки всем законам физики. Вопреки вообще всем законам. Но разве любовь им подчиняется?