– Почему в музей?
Эйтн с укоризной покачала головой.
– А еще говорил, что соображаешь. – Она кивнула в сторону прохода: – Возьмешь из старухиной каюты какую-нибудь безделушку и сделаешь вид, будто она ценности неимоверной. С ней и отправимся к знатокам. А вот когда мы уже с ними встретимся, тогда и настанет черед для твоей работы. Но все подробности после того, как окажемся внутри.
Я, пожалуй, так и просидел бы с открытым ртом до самой стыковки, если б из динамика не донесся сдержанно-раздраженный голос усача:
– Госпожа Аверре и господин Эпине! Добро пожаловать в Лабиринты Крадосса!
У распахнутого настежь шлюза (одного из многих, опоясывавших внешнюю сферу строения) Эйтн сбросила скорость и сделала это так мастерски, что не придерешься. Пока происходила стыковка, я, как и было условлено, сбегал в капитанскую каюту, откуда и позаимствовал миниатюрную армиллярную сферу. Я понятия не имел, насколько она старинна или ценна, но, повинуясь внутреннему зову, не сумел отказать себе в маленькой слабости. Никогда не испытывавший тяги к постижению необъятных космических просторов и принципов, по которым они работали, я, при этом, немало восхищался такими вот многосоставными конструкциями. Часами мог сидеть в зале астрономии Цитадели, любуясь гипнотическим движением крошечных звезд за стеклом.
Едва увидев меня с армиллой в руках, Эйтн удрученно покачала головой:
– Да уж, заставь лейра Вселенной молиться…
Искренне растерявшись, я даже пропустил мимо внимания момент посадки внутри необъятного по размерам ангара.
– Что не так?
Эйтн отпустила штурвал и, отключив корабельные системы, выбралась из-за панели управления. Взгляд ее был прикован к иллюминатору, за которым кипела деятельность. Помимо «Мантии», в ангаре скопилась целая гряда разнокалиберных звездолетов – от внутрисистемных прыгунов, похожих на восьминогих насекомых с крылышками, до легких крейсеров, упакованных в броню и пушки, – и все они то отчаливали, то приземлялись, то выгружали пассажиров, то наоборот принимали на борт пестрые толпы. Разумники всех возрастов и мастей, одинокие и целыми семьями, налегке или по шею загруженные «ручной кладью», все стремились либо как можно скорее убраться, либо поскорее рассредоточиться по путаным переходам этого многоступенчатого сооружения.