– Встретимся в гостинице, а потом пойдем перекусить, – строгим голосом сказал Мол-Габур. – Думаю, к обеду я освобожусь.
И он поспешил к одной из дверей зала, где его ожидал Серебряный.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, почтенные, – вежливо сказал Фильт оставшимся Мудрейшим и поклонился.
– Взаимно, почтенный Фильт, – чуть улыбнулся Зеленый. – Мы рады, что твой учитель не ошибся в тебе. Мы бы охотно побеседовали с тобой, но надо готовиться к завтрашнему путешествию, а это дело долгое. Желаем тебе хорошо и с пользой провести время. До завтра.
Разведчику ничего не оставалось, как кивнуть. Он смотрел в спины удаляющихся волшебников, напряженно думая о том, в чем же, по их мнению, не ошибся Мол-Габур. Ничего путного ему в голову не пришло, и он, вздохнув, отправился к выходу из Чертога Семи. Где-то по городу порхала Твейлис, а в гостинице его ждали перо и бумага. Да уж, отличный получается денек.
Кальникл, отчаянно зевая, перебирал служебные записки, а проще говоря, доносы от своих сотрудников. Раньше он довольно охотно обрабатывал эти бумажки, но теперь его занимали совершенно другие мысли. Главный секретчик честно признавался себе, что он бы с радостью отправил за решетку и тех, на кого доносили, и тех, кто доносил, однако от службы его никто не освобождал, так что хочешь не хочешь, а приходилось разбираться со всем этим мусором.
От этого малоинтересного занятия его отвлек негромкий стук в дверь, и на пороге возник Фьюкл.
– Разрешите, господин Кальникл?
Преимущество их тайного сотрудничества с Фьюклом состояло еще и в том, что шпик мог наносить визиты своему начальнику хоть сто раз на дню, и никто бы ничего не заподозрил и не стал бы задавать вопросы, мол, чего это один из секретчиков сюда зачастил.
Кальникл сделал приглашающий жест, и Фьюкл вошел в кабинет.
– Позвольте вопрос? – сразу спросил он.
Это было несколько неожиданное начало беседы, но Кальникл подбодрил его:
– Давай, конечно.
– Вы уже связывались с Дромбетом?
– И да, и нет.
Фьюкл слегка изогнул бровь.
– Я попросил его зайти, но получил ответ, что он сейчас занят и если моя просьба, как он соизволил выразиться, не является чрезвычайно спешной, то он зайдет в ближайшие день-два. Я сказал, что никакой горячки нет. А почему ты спрашиваешь?
Шпик почесал нос и пояснил: