Я съедаю ломоть хлеба.
За стеной начинают шуметь больные. До меня доносится шарканье их шагов. Та одержимая все еще смеется, топая вверх и вниз по лестнице, а теперь еще и колокол. Бом-бом-бом.
– Можете попросить их перестать звонить в колокол? – спрашиваю я у Подбородка и Сливы, когда они заходят ко мне после обеда.
Подбородки хмурятся.
– Какой колокол?
– Как это «какой»? Вы оглохли?
– Конечно, мы передадим. – Слива сжимает мой локоть. – Тебя ждет доктор.
– Нет, я не готова. – Мне очень хочется выйти из комнаты, но я опасаюсь нового доктора и его добрых глаз. А вдруг гипноз действительно откроет мне правду и я узнаю, что за яд кроется в недрах моего безумия?
Но женщины говорят между собой и, наверное, не слышат меня.
– Так он остановился на этом новом лечении? – спрашивает Слива, когда они выводят меня в коридор.
Подбородок ворчит:
– Начальству это ох как не по душе, чего уж там.
– Ну это же все чепуха? – Слива бросает на меня взгляд и снова отводит его. – Весь этот гипноз, а?
– Вы говорите о докторе Диаманте? – спрашиваю я.
Подбородок поворачивается ко мне. Ее горячее дыхание обжигает шею.
– Диммонд. Его зовут доктор Диммонд, – медленно проговаривает она каждый слог. – Диммонд.
– Да оставь ее, – говорит Слива.
Подбородок отворачивается.
Меня не волнует, что на самом деле его зовут Диммонд. Я буду называть его Диамантом из-за третьего глаза во лбу, наверняка это знак. К тому же диамант – это бриллиант, что-то чистое, светлое и незапятнанное. Надеюсь, что он именно такой.
Санитарки ведут меня на первый этаж, но мы сворачиваем влево, а не вправо, и движемся дальше по коридору, куда больных не пускают.
– И почему выбрали эту из всех них? – спрашивает Подбородок, и я ловлю себя на том же вопросе. Действительно, почему Диамант выбрал меня? А не кого-нибудь из других, действительно сумасшедших пациентов, как та с маниакальным смехом, или которые считают, что их жгут живьем или что они дружат с королем. Почему он не выбрал кого-то из них?
– Он берет у которых память отшибло, – отвечает Слива. – Так говорят.
Я рада, что его выбор пал на меня, рада хоть ненадолго выйти из своей тюремной камеры, но во всех этих развлечениях с гипнозом участвовать точно не собираюсь. Уж без этого я точно обойдусь, и так проблем хватает.
Мы останавливаемся перед дверью, на которой золотыми буквами выведено имя Диаманта – краска совсем свежая и блестящая.