Наступила ночь, и их наконец оставили наедине друг с другом у супружеского ложа. Он осторожно размотал множество пластов шелка, составлявших роскошное одеяние, в котором многие поколения невест из их деревни сочетались браком. Суни изменила обычная беззаботность, она стояла перед ним совсем смущенная. Да и он сам чувствовал необычайное волнение. Но вот свеча была погашена, он обхватил ее гладкие плечи, целуя кожу цвета ясной луны, а она обвила его талию ногами и приподняла бедра, отдаваясь его ласкам. Он почувствовал ошеломление, а затем благодарность, ведь она хотела его так же, как он желал ее. Никогда он не мог бы представить себе, сколь всеобъемлющим будет счастье от их единства. Это ощущение было абсолютной противоположностью эмоций, которые переполняли его среди горных вершин – наивысшего счастья в его представлении до той минуты. Если в горах его сопровождало упоение от высоты, прохлады и одиночества, то теперь он испытал экстаз глубины, тепла и единения. Он обнял ее, а она спрятала голову в укромный уголок, который образовался между его плечом и грудью.
– Счастлива ли ты? – спросил он.
– Хотела бы я, чтобы мы так и остались здесь до самого конца, – прошептала она. – Мне так радостно. У меня не возникло бы ни малейших сожалений, если бы смерть пришла за мной прямо сейчас. Я бы даже не разозлилась на нее.
– Я тоже, – откликнулся он. – Я чувствую то же самое.
Охотник ощутил, как он проваливается в водоворот нежных, смутных воспоминаний. Как же приятно было на мгновение оторваться от реальности и побыть в окружении теней прошлого. К чему бояться медленного расставания с жизнью? Это все равно что пересечь порог мира грез. Охотник прикрыл глаза. Он почти что видел, как Суни выходит к нему и ласково зовет его:
– Милый мой муженек, я тебя заждалась совсем. Возвращайся домой.
– Почему ты оставила меня одного? – ответил он на зов. – Знаешь ли ты, как тяжело мне пришлось?
– Я всегда была с вами, – молвила бесхитростно Суни. – С тобой и детьми.
– Я хочу последовать за тобой, – сказал он в ожидании, что она его заберет с собой.
– Нет, еще не время, – проговорила она.
Его глаза широко распахнулись. Он понял, что услышал что-то наяву. Мягкое дыхание, которое раздавалось со стороны обрыва, где плотным облачком, как пары фимиама, собрался морозный туман. Охотник инстинктивно вздернул лук, заведомо зная: даже если он подстрелит зверя, все равно есть вероятность, что он не переживет спуск с горы. Сейчас ему просто хотелось избежать участи послужить трапезой для леопарда.