– У меня есть знакомый врач, – тараторю быстро, открывая глаза. – Покажем тебя ему, он творит чудеса. Он возьмется! У меня есть деньги!
Буквально за пять минут этот человек стал мне самым родным на свете.
Очень хочу исправить свою ошибку. В голове не укладывается, что Матвей из-за меня теперь не может ходить. Вот почему его сюда занесло. В самую глушь. Подальше от всех. Не хочет, чтобы испытывали к нему жалость.
Меня терзает бесконечная горечь, накрывая волнами омерзения к самой себе. Хочется что-то быстро сделать, изменить ход неверных событий…
– Спускайся вниз. Буду через минуту, – говорит он ласковым, но твердым голосом.
Выпроваживает.
Натыкаюсь взглядом на кресло с двумя огромными колесами. Невольно представляю, как он перекатывается на нем, отталкиваясь руками. Там мощные руки нужны.
Он уже научился? За полгода-то?
Кресло какое-то модернизированное. На нем датчик управления.
Уже лучше.
Хочет пересесть… Чтобы я не видела?
Может быть ему нужна помощь?
Встречаюсь с ним взглядом и понимаю, что мне не стоит ничего говорить или предлагать.
Я приподнимаюсь и киваю, вытирая слезы со щек. Не заметила их появления даже.
– Буду благодарен, если накроешь на стол. Я проголодался, – улыбается молодой человек в толстовке, пытаясь меня отвлечь.
Он разговаривает со мной так, будто и не было этого времени врозь. Словно вчера еще он учил меня, как себя вести с Киром, а я каждый раз краснела от его выкрутасов.
Киваю и отступаю в сторону выхода.
Принял меня. Готов поговорить и даже не выгоняет. Большее, на что я могла рассчитывать, когда шла сюда.
Кошусь на кресло.
Снова бесконечные мысли, в которых я меденно утопаю. Меня тошнит от самой себя. Как я могла? Я же ему жизнь сломала.
Не думать ни о чем. Только о еде. Матвей проголодался. Я тоже.
Все будет хорошо.
Разворачиваюсь и бегу вон из комнаты сломя голову.
Матвей спускается ко мне спустя двадцать минут. Стол уже накрыт, а я уже нервничаю, не упал ли он или не застрял по дороге… Останавливаю себя лишь той мыслью, что жил же он как-то здесь без моей помощи. Значит, справится.
Каждый раз у меня кровь стынет в жилах, стоит только подумать о Матвее. Ином Матвее.
И сейчас, снова замираю у стола с ложкой в руке и неприлично таращусь на него.
Матвей в футболке и трениках выезжает на своем кресле из лифта, отталкивая колеса руками.