И Виктория улыбнулась, улыбнулась первый раз с той минуты, как очутилась в саду Соболевского-Слеповрана. Там, в двадцать первом веке, Виктория отличалась смешливостью, улыбка выдающая, по мнению Вуколова, полное отсутствие интеллекта, постоянно присутствовала на её лице, однако теперь у Виктории никак не получалось улыбнуться: окружающее пугало, раздражало, отталкивало. Но этому конопатому гвардейцу нельзя было не ответить улыбкой, настолько он был радостно-сияющим. А улыбнувшись, Виктория заметила, что на подоконник вспорхнула красивая бабочка, а за окном светит яркое летнее солнце, и комнатка её светлая, и занавесочка весёленькой расцветки.
– А Вы откуда знаете, что день будет добрым?
– По службе положено. Позвольте представиться, адъютант лейб-гвардии Измайловского полка Сергей Афанасиевич Мальцев.
– Чучухина Виктория Робертовна, – Виктория состроила презабавную гримасу, приглашая собеседника вместе посмеяться над нелепым словосочетанием.
За двадцать семь лет Виктория научилась не стесняться разношерстности своих имя-отчества и фамилии, но полюбить это звукосочетание не смогла. Однако на адъютанта лейб-гвардии Измайловского полка её представление произвело неожиданное впечатление:
– Как Вы красиво зовётесь!
– Родителям спасибо, – пожала плечами Вика, вспомнив замечание своей двоюродной сестры Алины Лозанской: «Виктория Чучухина – это впечатляет! Круче только Виолетта Самоварова».
– А Вы ко мне просто так или по делу?
– Мне представилась честь сопроводить Вас, Виктория Робертовна, к Ея Высочеству Государыне принцессе Мекленбургской Анне Леопольдовне, – объявил Мальцев, сияя от счастья.
– А это зачем? – насторожилась Виктория.
– Для проведения личной аудиенции, Виктория Робертовна, – Мальцев продолжал счастливо улыбаться.
«Чему радуется? Может, ненормальный», – подумала Виктория. Но, несмотря на дурацкую, по мнению Виктории Чучухиной, улыбку, а скорее именно из-за неё, адъютант лейб-гвардии Измайловского полка Сергей Афанасиевич Мальцев ей нравился всё больше и больше.
– С собой чего-нибудь нужно брать? – уточнила Виктория, хотя брать ей, собственно, было нечего.
– Можете взять всё, что Вам будет угодно, – просиял Мальцев. – Я Вас, Виктория Робертовна, за дверью подожду, пока Вы собираетесь. Вы не торопитесь, Виктория Робертовна.