Шли годы. Мы становились старше.
Иногда на лето, когда было возможно, папа отправлял нас с мамой на отдых. Не на острова, как это принято сейчас, а не очень далеко: в какую-нибудь деревеньку за городом или на Северном Кавказе, где мы снимали комнату в домике на месяц или полтора.
И лишь дважды (притом подряд) – когда я окончил неполную среднюю школу (восьмилетку) и после девятого класса – мы всей семьёй поехали сначала в длительное путешествие: Москва – Ленинград – Рига – Таллинн – Баку, а в следующем году отдыхали в Подмосковье в посёлке Дружба Мытищинского района, притом возвратились домой на теплоходе «Сухона» по Волге через Ростов-на-Дону…
Долгие годы отец готовился к этому и хотел сделать так, чтобы нам навсегда запомнились эти поездки, особенно первая.
Должен отметить, что ему это удалось. Мы посетили почти все музеи и достопримечательности в этих городах, жили в очень хороших гостиницах, знакомились с историей каждого города. Именно тогда я очень полюбил Москву и Ленинград. И скажу честно: Москву больше. Ленинград как-то давил своей стариной, это был город-музей. Москва же давала полную свободу душе своими широкими проспектами и современностью.
Отдых в Подмосковье оставил не меньше впечатлений: во-первых, потому, что папа, как и в предыдущий раз, всё время был с нами; во-вторых, зная о нашем отношении к Москве, он постарался показать нам все исторические закоулки столицы, и, наконец, в-третьих, это незабываемое путешествие на теплоходе и знакомство со своеобразием городов Поволжья.
Здесь же, на теплоходе, мы познакомились с замечательной пожилой семейной парой Коробьиных. Это были высококультурные коренные москвичи, и, насколько я помню, их звали Александр Александрович и Анна Ивановна. Будучи одним из первых лётчиков страны, он рассказывал об очень многих интересных событиях, свидетелем и участником которых был сам. Мы подружились и переписывались с ними до конца их жизни, пока однажды не получили ответного письма…
Конечно же, нельзя вспоминать эти незабываемые времена, не описав июльскую красоту природы Подмосковья и Поволжья. Но я этого делать не буду по простой причине: нет таких слов, чтобы можно было это передать.
За время этих двух поездок изменилось и отношение ко мне отца. Именно тогда начались его откровенные теоретические «уроки жизни» – он отвечал на все мои вопросы, порой очень щекотливые.