А когда узнала, что теперь нахожусь под опекой душного барона Мелеса, то едва не впала в истерику. Он никогда мне не нравился, даже когда считался другом и соратником отца. Я постоянно чувствовала исходящую от него угрозу, и чем ни закончилось расследование несчастного случая, в котором погибли мои родители, до сих пор считала, что он приложил к этому руку.
Вот и теперь Бастиан улыбался, а в его глазах стоял такой холод, что не хотелось к нему приближаться. За те годы, что я училась, он заметно постарел, но ещё сохранил аристократическую стать. Впрочем, что-то в его чертах всё равно казалось мне склизким и подозрительным.
Может, уйти? Но куда… А он хотя бы прояснит ситуацию, в которой я оказалась.
Пришлось наступить на горло собственной гордости и брезгливости и пройти дальше, в душное, сумрачное пространство клуба. Меня сразу облепили любопытные мужские взгляды. К счастью, одета я была скромно, даже очень, – в серое форменное платье Школы. Оно точно не похоже на фривольные наряды куртизанок. Кстати, хорошо, что шевроны с эмблемой Школы на них пришивать не принято: к таким, как я, все относятся с подозрением.
У меня даже внешность сейчас не своя. К ней я привыкла, а настоящую скрывала, иначе уже издалека было бы понятно, кто я такая.
– Добрый день, мессир. – Я кивнула барону и осторожно присела на край дивана, чтобы сохранить максимально возможную дистанцию между нами.
– Это хорошо, – протянул он, оглядывая меня с головы до ног. – Очень хорошо. Ты постаралась.
Я не сразу поняла, что он имеет в виду, но вспомнила о том письме, которое он прислал мне незадолго до выпуска из Школы. В нём барн просил меня выбрать для себя как можно более привлекательный облик, ведь белые волосы, бледная кожа и светло-голубые, почти бесцветные глаза – обычные для всех альез – вряд ли могут кого-то привлечь. Я махнула на его распоряжение рукой и осталась верна той внешности, которую выбрала для себя несколько лет назад. Но оказалось, что и она вполне годилась, но для чего?
– Есть хочешь? – спросил Мелес с ходу. – Наверное, проголодалась с дороги.
При мысли о еде у меня под рёбрами тоскливо заныло. Выехать из Школы, со всеми проверками и пропусками, – это само по себе задачка непростая. А уж добраться до нужного города из самой глуши – ещё одно испытание. Принимать от Бастиана хоть что-то мне не хотелось, даже такую мелочь, как обед. Но желудок не обманешь, поэтому я молча кивнула.