Улица снаружи не переставала гудеть – в прямом смысле. Десятки квадрациклов, с обезумевшими от критского солнца британцами за рулем, сигналили каждый раз, как на тротуаре появлялась пара загорелых девчачьих ног.
Около одиннадцати вечера, когда все прибрежные заведения уходили на покой, по спящим улицам шагали кучки ярких, вызывающе раздетых девушек из Европы. Некоторые смеялись хрипло и на-французском, некоторые – на иврите. Но чаще всего попадались нескромные, в силу юности, англичанки. Натурщицы для полотен Матисса.
Они были очень доверчивые и шумные, и принимали как данность все, что могли оплатить. Помню, в баре, где мы впоследствии проводили каждую ночь, я обратила внимание на хрупкую девушку-англичанку, лет семнадцати. Перебравшей разбавленных коктейлей, ей не хватало сил, чтобы двинуться с места. «Где подруги?» – кричала я ей на ухо. Клубная Малия стала гимном тестостерону, и оставлять без присмотра девчонку в отключке было боязно. В ответ, она выставила указательный палец, и снова уткнулась лбом в столик. Двое ее подружек расслабленно крутились на танцевальных шестах.
Цикады почти успокоились, когда мы были на финишной прямой. Я сушила волосы расческой, Катерина примеряла один за другим наряды. Я отмечала, что даже простые летние вещи смотрелись на ее гибких линиях элегантно. Каждые пять-десять минут мы выпивали по стопке персикового шнапса, который давал лишь сладость на языке. В дверь постучали, меня пробила веселая дрожь, какая бывает перед началом праздника.
– Не открывай, пока я не оделась до конца! – просила я Катерину.
Стук удвоился, и она не сдержалась.
– Я только приоткрою чуть-чуть, посмотрю, они ли это.
– Конечно они! – я наощупь искала сандалии под простой деревянной кроватью.
В дверном проеме блестели две пары глаз. Словно напуганные звери, наши кавалеры разглядывали женскую комнату.
– Выходите уже!
– Минуту! – в воздух бросился запах цитрусовых. Это подаренный Катериною аромат испарялся от моей кожи грейпфрутовым шлейфом.
Мы вышли в темный коридор. Было очевидно, что Дори сходит с ума.
– Пойдешь со мной? – он схватил меня за запястье, однако мне было лестно его нетерпение.
– Куда?
– Посмотреть на мою комнату.
Увидев сомнения, он добавил:
– Оставим их вдвоем, – и кивнул на Алекса с Катериной.
Когда он тянул мою руку в конец узкого прохода, Катерина поймала ключи от номера, и крикнула «Удачи!». В моей сумочке лежало обезболивающее.