Сдал ему в итоге Дёмин за символическую плату гостевой домик на своем участке. Домик – громко сказано. Бытовка обычная, на кирпичах держалась, даже не на сваях. Халупа, одним словом. Иваныч даже стих про нее как-то в одиночестве сочинил:
На столе унылый томик
в луже чая утонул.
Дверь поломанная стонет,
ветер холодом подул.
Тлеет свечка у портрета,
ускользает тонкий дым.
Скрип затертого паркета,
запах недопитых вин.
Зато в его домике котел с душем стоял, который дровами нагревался – единственное на тот момент место для купания.
Дёмин брать денег со старика не хотел, но тот настоял. Потом они все-таки договорились, что Иваныч присмотрит за участком в меру своих сил, и этого будет достаточно. Благо служба в стройбате многому его научила по части хозяйства и строительства. Недаром есть анекдот про американского инструктора спецназа, который, напутствуя в учебном классе своих подопечных, переключает слайды с видами советских войск и, остановившись на картинке стройбатовца с лопатой в руках, объясняет: «А это вообще такие звери, что им даже автоматы в руки не дают!»
– Сторож мне не помешает, – отшучивался Дёмин, когда еще жил с семьей в городе и время от времени наведывался в дом детства.
Жена, кстати, в последние два года перестала с ним ездить. Слишком скромные условия для Танюхи были на даче, хотя раньше она не жаловалась. А вот Юлька иногда приезжала, причем охотно. Закрывалась на втором этаже и читала пропитанные сыростью книги со старых покосившихся полок. Даже на свежий воздух с великом ее было трудно выгнать. Дёмин еще удивлялся, как это странно, что дочка учится плохо и прогуливает, а книжки взахлеб читает. Причем из последних она поглотила «Мертвые души» буквально за пару дней.
Так и помер Иваныч в своем пристанище, которое за пару лет до смерти успел облагородить с помощью Дёмина, превратив халупу в скромное, но уютное жилище со всем необходимым убранством и новенькой печкой.
Умер ночью. Тихо. В постели. Скорее всего, во сне. Говорят, так уходят хорошие люди.
Дёмин обнаружил старика рано утром, когда в очередной раз зашел его проведать. На лице покойника застыла легкая улыбка и хитроватый прищур. Казалось, что «маска» смерти Иваныча даже какое-то облегчение выражала.
Дёмин вызвал участкового, тот произвел осмотр и выдал необходимую бумажку для соответствующих инстанций.