– Но, мамочка! Она такая красивая и… добрая… – свернувшись, как котенок и пытаясь рассказать ещё так много о новом друге, девочка не заметила, как нежные прикосновения мамы по голове уносили ее все глубже в сновидения.
Вернувшись из очередного воспоминания, Лилит посмотрела через стекло машины на яркое солнце. Внутри разгорался огонек любопытства от места, куда они ехали. Джонни сбоку что-то напевал себе под нос, стуча кончиками пальцев по кожаному сидению. Машина остановилась у маленького дома с темно – зеленой изгородью.
– Вот мы и на месте… – глубоко вздохнув, она вышла на улицу.
Открыв скрипучую калитку, Лилит аккуратно заглянула во двор. Этот дом отличался от всех вокруг. Он был будто из другого времени. Кривые стволы деревьев ограждали своими кронами старую крышу. Светлые лучи солнца пытались пробраться сквозь преграды и осветить пыльные окна. Дом всем видом показывал, что не рад гостям, не рад теплому летнему дню и предстоящему разговору с его хозяйкой.
– Бу! – резко положил руки на плечи Джонни, пытаясь напугать девушку.
Вздрогнув, та не стала ничего отвечать и ещё раз бросив взгляд на темный двор, крикнула:
– Здравствуйте? Извините…
В одном из окошек мелькнула тень. Через пару минут деревянная дверь скрипнула и из темноты показалось лицо.
– Кто такие?!
– Мы… журналисты! Хотели узнать о …
– Нет никакой истории! Я все рассказала давным-давно! Уйдите, дети дьявола! – лицо женщины стало на глазах тускнеть, покрываясь морщинами.
Толкнув локтем парня, девушка вытянула руки перед собой, будто пытаясь защититься или извиниться за нелепую помощь Джонни:
– Простите моего друга. Я Лилит, Лилит Брайан.
Лицо женщины изменилось, в глазах промелькнул страх.
– Не может быть… – прошептала хозяйка, и медленно стала спускаться на нижнюю ступеньку крыльца.
– Я нашла вас! Вы… помните меня? – сделав шаг вперёд и перешагнув заметную только ей черту, отделяющую весь мир от этого покрытого нависшей темнотой места, улыбнулась она, пытаясь скрыть бурлящие где-то глубоко эмоции.
Женщина закрыла руками рот, пытаясь совладать с собой. В глазах мелькнул блеск от подступающих слез:
– Не может быть? Ты так похожа на нее… – прищурив глаза, она с недоверием посмотрела на Джонни, но переведя взгляд на девушку, брошенная фраза о журналистах растаяла.
– Эти глаза… Голубой – цвета небо, с которого сошел тот самый ангел, превращая все зло в этом мире в истинный свет, и зеленый – от всего пережитого страха ночи перед черной Луной. О, Боги! Дитя, рожденное от света и тьмы. – запричитала женщина, побаиваясь девушку, которую видит, она неспешно, переваливаясь с ноги на ногу, шла к пришедшим гостям.