– Твоя правда, я никогда не видел снега. Только слышал о нем.
Тиан по-прежнему не смотрел на сильфиду.
Она молча доела грушу. Подавив вздох нетерпения, произнесла:
– Спасибо тебе! За завтрак.
– Не за что, Альмарис. Мне было не сложно собрать эти штуки. Надеюсь, они съедобны.
– Очень даже. Сам-то хоть поел?
– Пришлось съесть горную козу.
Сильфида представила, как страшные когти дракона, а потом его зубы впиваются в добычу… Тиан продолжил разговор в своей отстраненно-прохладной манере.
– Я могу не есть недели две, если нужно. Слухи о прожорливости драконов слишком преувеличены. Хотя… опять рассуждаю, словно я у себя дома.
– А как называется твой мир?
– Апельшард.
– Под синим-синим небом?
– И ослепительным солнцем.
– На наше солнце можно смотреть!
– А на наше нет – глаза заболят. Даже у драконов.
– Но это же плохо?
– Раньше я не представлял, что может быть иначе. Хотел бы я сейчас взглянуть на солнце Апельшарда даже сквозь ресницы… Не видел его три с половиной года.
Сильфида встрепенулась:
– То есть как?
– Красные драконы держали меня в плену в подземном городе. Требовали от моего отца, чтобы он передал их королю подвластную ему землю с двумя небольшими городами и огромными пастбищами.
– И что же? – Альмарис даже придвинулась к юноше в волнении, словно откуда-то из-за соседней скалы мог вот-вот появиться жуткий красный дракон.
– Отец, конечно же, отказался.
– Конечно же?!
– Личные связи не имеют значения, когда речь идет о долге.
Сильфида, вспыхнув, в сердцах запустила огрызок от груши в пропасть перед собой.
– И это нас еще называют бездушными!
Тиан наконец-то повернулся к девушке. Несколько секунд внимательно изучал ее лицо – тонкая полупрозрачная кожа сильфиды налилась румянцем, прекрасные серые глаза недобро сверкают… Попробовать объяснить ей?
– Мой отец – вовсе не большой вельможа, – начал он, по-прежнему неторопливо выговаривая слова. – Но он аристократ, землевладелец, и в ответе за тех, на кого распространяется его власть. Красные драконы – давние непримиримые враги черных и зеленых. Страшно представить, что они могли бы сделать с городами, с их жителями, преданными нам… Стоила ли того моя жизнь?
– Какая чушь! – сердито бросила Альмарис. – Что за дело до других, когда надо защищать своих? Я, положим, не в восторге от моего брата Кайми, но не променяла бы его на каких-то там людей.