Я понимал. Очень хорошо понимал. Но вот что я мог сделать? Жить ради меня она точно не захочет, но что ещё её может удержать на этой земле?
Детей у нас нет и любви тоже.
Посмотрев на свою метку истинности, я вдруг почувствовал, что она не просто так продолжает светиться у меня. Мой дракон не отпускал мою Дайну, в отличие от меня.
Он с самого начала понял, что Дайна его истинная. Его сокровище. Драгоценность.
И сейчас я должен был спасти Дайну ради моего зверя. Ради того, кто был частью меня. Иначе я и его потеряю.
Глава 4. Исчезновение метки
Рихард
– Оставьте нас! – Рявкаю я и оглядываю хмурым взглядом лекаря и его помощников.
– Лорд Эрлинг… – тихо произносит старичок, – вы истекаете кровью, как и ваша жена, если вам не помочь, вы до утра не дотянете.
– Выйди, я сказал! – Хрипло рыкнул, почувствовав, что ещё немного и мой дракон вырвется наружу и спалит здесь всё к чертям троллевым.
Лекарь подпрыгнул и, схватив какую-то палку, выбежал наружу, за ним последовали его подмастерья. Дверь хлопнула и отозвалась в голове внезапной болью.
– Мне надо побыть с моей истинной. – Прошептал я и удивился тому, как назвал свою жену. Истинной я не называл её долгое время. Год, может, два. После того как мы перестали спать в одной постели, я забыл, что значит быть мужем. Дайна была для меня женой в нашем замке, супругой Эрлинг – на людях.
Никаких ласковых имён или прозвищ. Всё обыденно, без каких-либо эмоций.
Моя наречённая не вызывала внутри меня никаких приятных чувств.
Я не желал её, не любил, не ревновал.
Ничего такого.
Но сегодня словно что-то изменилось. Когда я увидел её на снегу и подумал, что потерял, внутри что-то ёкнуло. Слабый импульс сердца, выбросивший в кровь непонятные эмоции. Мне это не понравилось настолько, что захотелось избавиться от всего, что вызвало подобное.
Я вообще не любил, когда чувства вмешивались в мою обыденную жизнь. Контролируя свои эмоции, я мог спокойно управлять драконом, сражаться и убивать врагов. Вести дела замка, встречаться с гостями и иметь своих любовниц так часто, как захочу.
Никаких чувств, только холодный расчёт.
Мне это нравилось. Но сегодня что-то пошло не так.
Резкая боль пронзила меня, и я зарычал, приложил руку к боку, и почувствовал, как ладонь мгновенно стала влажной. Пальцы окрасились кровью.
Схватив со стола тряпку прижал к коже и сморщился. Боль не отпускала, пронзала тонкими иголками и заставляла сжимать кулаки.