Теперь он вспомнил, окончательно проснулся. Григорий находился в том же госпитале, ожидая своей очереди и слово следующий, по всей видимости, относилось только к нему.
– Давай поторапливайся, – похлопал его снова по плечу друг Степан, – не заставляй Антона Сергеевича ждать долго. Как ты уже убедился, он сегодня в очень не хорошем настроение.
– Это его проблемы, – проворчал Гриша.
– Ошибаешься, он может нас провалить и тогда мы попали, – сказал Степан.
– Согласен, я не прав, – признался Гриша, – ладно иду, – и он вскочил со своего стула, направившись к двери №13, на ходу поднимая руку, сжимая кисть в кулак, подготавливаясь к стуку.
– Разрешите? – громко спросил он, когда открыл дверь, стараясь не зевать.
За большим столом сидела комиссия в количестве шести человек, которые что-то писали в своих журналах, мельком посмотрев на парня. Один врач, который сидел в центре, слегка развалившись и, протирая лысину платком, и был тем самым Антоном Сергеевичем, которого многие не любили. Один он чего стоил. Вообще, человек он был не плохой, помогал людям, когда хотел и когда требовалось это сделать – шел навстречу. Но временами на него находило и тогда он становился, что называется темной половиной или обратной стороной медали, которая раскрывается не всегда.
– Входи, Миров, – медленно скомандовал тот, слегка покачивая недовольно головой, – мы тебя уже замучались ждать. Поди, ты не последний?
– Так точно, нет, – доложил Григорий, соединив ноги вместе и вытянувшись ровно, встав по стойке смирно.
– А наше время подходит к концу, – продолжал наезжать Антон Сергеевич, постукивая карандашом по столу и одновременно пальцами.
– Виноват, – перебил его Миров, – так давайте приступим к осмотру, чтобы не терять драгоценное для всех время, дав возможность другим попасть сюда именно сегодня, а не завтра.
– Это ты, верно, заметил, – добавил врач, – без нашего заключения вы, милый мой, и другие никуда не полетите, – и он посмотрел на молодого парня, словно Господь Бог на раба своего, у которого в данный момент была вся власть, коей он мог распорядиться, как хотел.
– Я готов к обследованию, а ваши рассуждения, мысли и плохое настроение давайте оставим на потом, когда ваше рабочее время закончится, – стараясь ответить тем же, Григорий ничуть не изменился в лице, смотря на реакцию врача, продолжая стоять по стойке смирно.