– Ты не ошибаешься? – спросил хозяин у деда.
– У жёнки своей спроси, – ухмыльнулся тот. – Она, небось, уже и сама начала догадываться кого ей сынок привёз. А, Людмила свет Николавна?
Та опустила голову, внимательно разглядывая ползущую по столу букашку.
– Ладно, ладно, – неожиданно добродушно сказал дед и захихикал. – Не кукситесь. От вас здесь мало что зависит. Пришла судьба – отворяй ворота. И не ерепеньтесь. А то побежишь от дыма, да в огонь попадёшь.
На коленях у деда восседал огромный Бадаринский кот, тот, который пробудил меня ночью от кошмарного сна: песочный жесткий мех с черными полосами и жёлтые как золото глаза.
Дед потянулся через стол к блюду с паслёновым пирогом, добыл себе кусок побольше и теперь смачно жевал его, подкрасив сиреневым белые усы. Периодически он протягивал пирог коту, который откусывал от него с большим удовольствием.
– Ну, вот что, – начал, наконец, отец Тима, припечатав свои слова ладонями об стол. – Неправильно ты гостя встречаешь, дед. Разве…
Но договорить ему не дали. В проёме беседки нарисовался ещё один визитёр. Здоровый вислоусый мужик с коричневым лицом крестьянина и широкой, как у медведя, спиной. На вид и силой он обладал не меньшей.
– Добро вечерять, хозявы, – сказал он. – Петрович, собирайся, ворота открыты.
– Тим, пойдёшь со мной, – бросил отец на ходу.
Я тоже было подорвался с мужиками, но тётя Мила меня задержала.
– Митенька, ты останься, – сказала она спокойно, но настойчиво, придерживая меня за локоть. – Тебе ходить не надо.
– Может, помочь.., – мне было не просто не удобно, но казалось совершенно неприемлемым оставаться за столом со "стариками и женщинами", когда все мужчины, в том числе и мой друг, отправились заниматься какими-то очень интересными мужскими делами.
– Помог медведь барану, – закудахтал дед. – Говорят тебе, не лезь пока, сопля.
Я разозлился, но промолчал. Не выяснять же отношения со старым маразматиком…
В растрёпанных чувствах я отправился в дом, решив подождать Тима в его комнате. Завалившись на диван с первой попавшейся под руку книжкой, я долго не мог сосредоточиться на чтении. Меня одолевала злость на придурковатого деда, на неизвестного мне дядьку, который увёл Тима, обломав нам тем самым намечавшийся классный вечер, на Тима, который сорвался куда-то по велению отца, не потрудившись не то чтобы взять меня с собой, но хотя бы просто подмигнуть в мою сторону.