– Замолчи! Я больше не могу это слушать! – вынула жвачку изо рта, чтобы не подавиться.
Хотела избавиться от жуткого наваждения, однако ничто не помогало успокоиться. Паника всецело завладела мной. В голове крутились кадры из фильма “Хищник”, где инопланетный монстр жрал людей и собирал их кожу и черепа в качестве трофеев.
Я представила труп сестры с содранной кожей и начала задыхаться. Одиночные слезинки выпали из глаз, будто шарики для гольфа провалились в лунки, и в мыслях зависла пугающая темная пустота.
– Ксения, прости. Я не хотел тебя пугать, – Нирлан выскользнул из кресла пилота, опустился передо мной на колени и взял мое лицо в свои теплые, не то жесткие от природы, не то мозолистые пальцы. Его глаза потемнели, стали почти черными и едва не слились по цвету со зрачками. – Говорю тебе, худшие варианты маловероятны. А с черного рынка рабов мы успеем ее перехватить. Мы постараемся. Я знаю все такие места.
– Нирлан, мне плохо, – я простонала, не понимая, где и что болит.
Вроде бы ничего не болело и не ныло, но как раз это пугало больше всего. Я словно превращалась в комок ваты, переставая чувствовать саму себя.
– Дыши глубже, – пальцы рейнджера отлипли от щек и прикоснулись к ледяным рукам.
Между сомкнутыми ладошками застывала жвачка, но я даже ее перестала чувствовать. Словно для меня во всей вселенной осталось лишь приятное тепло легких заботливых прикосновений.
– Я позову бортового помощника, – будто издалека я услышала расстроенный и взволнованный голос Нирлана, а потом он что-то прокричал на семанском языке и, не дождавшись ответа, куда-то убежал.
Мне оставалось надеяться, что повезет дожить до того счастливого момента, когда прибудет подмога. Бортовой помощник по совместительству врач? Хорошо бы это было так, в противном случае мне точно кранты…
Наверное, не прошло и минуты мучительного и тревожного ожидания помощи, и вот, плавая в мысленном вязком мареве, я почувствовала странное прикосновение. К моему затылку прильнуло что-то мягкое, но холодное. Маленькие ладошки стали поглаживать мне виски, и сразу же в голове прояснилось, а из тела начала уходить противоественная расслабленность.
Я смогла приподнять руки, отделить от ладони жвачку и скатать ее пальцами, не зная, куда пристроить. Лепить к креслу, как школьники к сиденьям в автобусе или трамвае – нет, так нельзя. Что обо мне подумает гость с далекой и гораздо более технически развитой планеты? Что я какая-то свинюшка, привыкшая везде мусорить и превращать окружающий мир в помойку?