Дашу такое откровение смутило, а Антона с Наташей – нисколько.
– Да, Женька был щедрым, – подтвердила гостья. – Родителям новую квартиру сделал, сестру замуж выдал. Вы, кстати, с ней видитесь?
– Нет, мы у нее всего раза два были, и у родителей его редко бывали.
– Родители его очень постарели, – Антон налил себе еще рюмочку вина, – особенно мама. Она раньше была такой модницей, столько у нее было платьев. А теперь ходит с палочкой. И Дмитрий Сергеевич постарел, поседел, как-то весь ссутулился. Он ведь тренер, велогонщик, и мы с Женькой и Андреем у него занимались. Потом пересели на жигули. Потом иномарки из Европы стали гонять. Женьке как-то везло – ему всегда большие кредиты давали. Нам с Андрюхой таких не давали. А Женька свои секреты не раскрывал.
Антон налил себе еще рюмочку.
– Рюмочки у тебя какие-то маленькие, не для вина, – сказал он, словно оправдываясь. – Да-а, были времена. Без Женьки бизнес наш как-то засыхает.
Гости еще долгое время ходили по двору, играли с Сережей, а Даше все хотелось спросить Наташу, по какому случаю Женя подарил ей кольцо с янтарем. Наконец, улучив момент, она спросила. И Наташа ответила:
– Мы с ним в школе встречались, у нас с ним такая любовь была. Была, – Наташа разочарованно скривила губы, – пока какая-то черная кошка дорогу нам не перебежала. И все. Любовь прошла. Сначала у него, а потом и у меня.
Обе женщины какое-то время молчали, затем Наташа несколько язвительно ей сказала:
– Ты думаешь, ты у него была единственной? У него женщины были, может, даже и тогда, когда он с тобой жил. Так вот, дорогая, пока ты молода и красива, тебя любят такие супермены, как наш Женя. Потом, увы, на смену приходят девушки моложе. А тебе остается то, что остается.
Наташа усмехнулась горько, у них с Антоном не было детей, но на всякий случай посмотрела, не слышал ли ее муж, о чем-то беседовавший с маленьким Сережей.
Вечером, когда гости уехали, Даша уложила Сережу спать и еще долго стояла у окна на кухне. Неприятное, болезненное чувство ревности волновало душу.
«Значит, он не меньше меня любил и других?.. Наверное, кроме Наташи, и иные были. А мне, глупой, казалось, что я для него единственная, неповторимая, самая-самая…Женя так искренне восхищался моей красотой. Никто до него так мною не восхищался. Я чувствовала себя принцессой, царицей его сердца. Надолго ли хватило бы его восхищения?»