После присоединения Восточной Грузии включение в состав России произошло и Западной. После опустошительного нашествия Персидского шаха Ага-Магомет-хана, имеретинский (Имеретия) царь Соломон II 25 апреля 1804 г. в присутствии главнокомандующего в Грузии князя Цицианова, подписал акт о своем «вечном и верном рабстве Российской державе»3. Не доверяя, однако, русским и думая при помощи турок увеличить свои владения Соломон II вступил в переговоры с аббас-туманским пашой Халим-агой, что имело следствием вступление русских войск, под начальством Тормасова, в Имеретию. Кутаис присягнул России 20 февраля 1810 г., сардарь (военачальник) имеретинский Кайхосро Церетели был разбит, Соломон – взят в плен и отправлен в Тифлис. Управление Имеретией временно возлагалось на местных князей, а 19 апреля 1811 г. было обнародовано положение об управлении Грузино-Имеретинской областью. Царю Соломону вскоре удалось бежать, но в истощенной стране никто к нему не пристал и после долгого скитательства он умер в 1815 г. в Трапезунде.
Присоединение Грузии столкнуло Россию с Ираном, претендовавшим на эту территорию. Начавшаяся война в 1804 г. велась Россией успешно. В 1804—1806 гг. к России была присоединена и основная часть Северного Азербайджана, война завершилась в 1813 г. присоединением Талышского ханства и Муганской степи. По заключенному в октябре 1813 г. Гюлистанскому миру Иран признал присоединенным к России Грузии и Северного Азербайджана.
Со вступлением на престол Александра I больше всего волновала позиция Франции. Еще при заключении первого договора основным условием согласия с Бонапартом было соблюдение равновесия влияний в Европе между русскими и французами, что и было достигнуто. Бонапарт во внешней политики Франции защищал интересы своей буржуазии, соперничавшей с буржуазией английской в борьбе за мировые рынки и колониальный раздел мира.
Бонапарт убедился в тщетности надежды на союз с Россией против Англии, поэтому он решил отвлечь Россию от активного участия в европейских делах. Он стал постоянно намекать А. И. Моркову (посол от России) на близость разложения Османской империи и возможности ее раздела: «Турецкая империя готова рухнуть, и в таком случае соседние державы, Россия и Австрия, естественно захотят унаследовать ее развалины; я, со своей стороны, ничего против этого не имею, если только Франции будет предоставлена выгодная доля»