Принятый венский мир был не прочным. Под прикрытием французской угрозы в Европе возникла политическая система одних держав явно притесняющие других: Франция, возвращенная к границам 1792 г., униженная после стольких лет безмерного величия, подвергнутая международному надзору, остается не примеренной и непримиримой; Англия, остановив морское и колониальное развитие Франции, переходит к повсеместному расширению сферы своей империалистической политики, что неизбежно должно было столкнуть ее на востоке с Россией; Австрия, установив свою гегемонию в Германии, входит в конфликт с Пруссией, утвердившись в Италии, она обращает против себя итальянский патриотизм; в славянском и турецком вопросах для нее неминуемые столкновения с русской политикой; Пруссия, восстановленная, но географически и стратегически разорвана на две части, возвращается к своей традиционной германской политике, объединительной и противоавстрийской; Россия, разрешив польский вопрос, открыла на конгрессе свою игру, отказавшись гарантировать неприкосновенность Пруссии.
Для сохранения стабильности в Европе требовалась объединяющая идея, которую вновь и предложил Европе Александр I, лишь уже с совершенно открытым текстом защиты монархических устоев. Уже 12 мая в докладе секретаря конгресса Гентца было сформулировано основное положение будущего Союза: «союзники признают общественную свободу Франции, но настолько, насколько она совместима с их безопасностью и общим спокойствием Европы»211. После чего, Александр I составляет декларацию, предоставив ее 14 сентября 1815 г. королю Прусскому (Фридриху-Вильгельму III) и императору Австрийскому (Францу I). Сквозь мистическое содержание этого документа, полагающего правила веры в основу управления государствами и догмат Божественного водительства в обосновании монархической власти, ясно просвечивает призыв от трех абсолютных государей, ко всем монархам Европы объединяться «во всех случаях и во всяком месте»212, для защиты Богом данный абсолютизм (соответственно от народного движения). Декларация прямо династического характера. Кроме Английского принца-регента, не пожелавшего формально связывать себя этим договором, и Турецкого султана (не христианские державы исключились из европейской политической семьи), все монархи Европы присоединились к «Священному Союзу». Ближайшим приложением этой декларации появился, как все понимали, акт надзора за Францией, восстановление ее законной монархии.