– Под телячью! – передернул тот. – Ты чего тупишь-то? Под верхнюю кожицу на члене. Рана заживает, и получается постоянная шишечка такая.
– Нафига такие танцы с бубном? – нахмурился Шевчук. – Есть же там… презики рельефные всякие.
– Это все не то! – отмахнулся Евгений. – Они беспонто́вые, да и не всегда под рукой, а хочется прям отжарить так отжарить! Что бы когти ломала!
– Вот ты – маньяк.
– И опасно, это, наверное, – вставил Шаламов.
– Если не по уму делать, – согласился Казак. – Окатыш должен быть идеально гладким. На лагерях они его за губой месяцами для этого гоняют. Ну, у них там времени полно, а я на станке полировал. ХБ-эшку вместо шкурки натянул и прогнал с десяток раз. Зацените.
С этими словами Евгений вынул из кармана спортивок маленький матерчатый мешочек, из которого явил гостям прозрачный яйцевидный камушек неизвестного происхождения.
– Ну, чего? Замутим?
Парни опасливо переглянулись.
– Сейчас что ли?
– А чего?
Хозяин опрокинул в рот рюмку, сжавшись комком жил, сдержал накатившую тошноту, втянув носом влажный воздух, и, уняв позывы, решился:
– Короче, давайте! – Он вскочил и, держась о стены, вышел из бани в стоявший рядом гараж, вернувшись через минуту со столовой ложкой, край рукояти которой был хорошенько заточен до хирургической остроты.
– У неё и форма овальная и ширина какая нужна, – пояснил Евгений. – Ну, что? – он окинул взглядом парней. – Стасян, поможешь?
– Я – синий, я не берусь, – тут же отказал тот, взявшись разливать по стопке.
– Значит, ты будешь бить, – заявил Казакин Тимофею и, смахнув одним движением полотенце с бёдер, вывалил своё достоинство на лавку.
– Может, ну, его нафиг, Женёк, – опешил Шаламов. – По синей кровь не остановить.
– А я по трезвой очкую, – признался тот. – Если под самую кожицу ударить, крови немного будет. Давай.
Он, нещадно оттянув свой прибор по скамье, как жвачку, указал мизинцем:
– Вот сюда бей. Только сразу насквозь! А я шарик загоню.
Шевчук плеснул самогоном на член товарища:
– Для дезинфекции, – с умным видом пояснил он, – и ложку окуни.
– Щиплется, блин! – зашипел Евгений.
– Тебе подуть что ли?