Читать мне не хотелось потому, что это надолго, поэтому я села на край кровати и просто уставилась в окно, за которым по пожелтевшей траве перед домом ползли утренние золотые лучи солнца, прогоняющие ночную тень. Одна за другой дощечки забора загорались от солнечного света, будто это клавиши пианино, по которым невидимый музыкант пробегается своими волшебными пальцами.
И тут меня осенило.
Как-то в прошлом, я начинала читать книгу «Путь художника» Джулии Кэмерон, чтобы разбудить в себе Творца по совету психолога и что-то поменять в своей жизни. Далеко по книге я не продвинулась, в конечном счете осилила ее до главы «Утренние страницы» и подарила Максу потому, что он в тот момент тоже нуждался в творческом пробуждении.
Честно говоря, я уже даже не помню в чем был смысл тех упражнений с утренними страницами и к чему они должны были привести, но для себя я нашла отличную вещь в виде дневника и рефлексии. Утренние страницы предполагали собой практику написания трех страниц на бумаге обо всех своих мыслях, обо всем том, что роется по утру в твоей голове или о чем-то, что пришло с тобой с вечера. Перечитывать утренние страницы не советовали и делиться ими тем более. Ты можешь писать что угодно, главное написать три страницы с утра. Помню, автор книги даже заявляла, что таким образом ей пришла идея для нового романа. Ко мне никакие идеи для новых романов не приходили, но эта практика не раз выводила мои мысли из ступора или помогала разобраться в себе. Просто пиши о чем думаешь.
За годы эта практика превратилась у меня просто в личный дневник в виде запароленного документа на ноутбуке. Я уже не отсчитывала три страницы, потому что три страницы печатного и рукописного текста совсем разные материи, и заканчивала с ними тогда, когда чувствовала, что выговорилась. А писала я теперь их не только по утрам, но и днем и вечером, если чувствовала в этом необходимость. Голову это помогает прочистить однозначно. Но, к своему сожалению, должна признаться, что писала я утренние страницы не каждый день: иногда забивала на них месяцами и, открыв документ, обнаруживала, что последняя запись была сделана чуть ли не в начале сезона.
Не заправляя постель, я села на свой детский стульчик, который сейчас мне был на пару размеров меньше и грозился в любой момент рассыпаться подо мной. В гордом предвкушении от себя такой большой молодчины, я достала ноутбук, нашла документ, пролистнула в оглавлении до последней даты и провалилась в чистый лист. В чистый лист пока еще не впитавший мое нытье или жалобы, в чистый лист, который было кощунством марать утренними мыслями и минутными паузами после сказанного, но недосказанного. Но сегодня я беспощадна к этой чистоте и невинности.