Снимал с тебя карнавальную маску
Ты обещаешь мне сладкую развязку
Подарить всю свою нерастраченную ласку
Одетая в шёлк, парящая в ночи
Ты вызывала сладкий вкус любви
Пусть рябиной неспелой лето горчит
Ты не проси прощенья, слов не хватит от обид
Твоя вычурность и пафосность слов
Неспешно убивала эту любовь
Грозящийся опять уйти в никуда
Я вновь и вновь предавал забвенью слова
Наш сложный мир потерпел крушение
И в этом участвовала ты без стеснения
Невероятно пошло, почти до омерзенья
Ты бесконечно испытывала моё терпенье!
Ты смогла, одержала победу!
Теперь я ухожу без сожаленья
Но помни о том, что однажды вернусь
Ведь в смерть я не верю и её не боюсь!»
– Мама, что-то случилось? – спросила Ева, всматриваясь в лицо матери.
– Всё в порядке моя хорошая. Поехали! – Зоя круто вырулила на дорогу и, надавив на газ, попыталась забыть только, что прочитанное стихотворение.
Неизвестный отправитель будто насмехался над ней, напоминая о событиях двухлетней давности.
***
Два года назад.
Громкий звук разбившейся тарелки отвлёк Зою от медитации. Медленно открыв глаза, она сделала глубокий выдох и неспешно поднявшись, выглянула в холл.
– Никита! Что ты там опять натворил? – недовольно крикнула она в пустоту.
Появившееся в дверном проёме лицо Никиты, выражало вселенскую печаль, одновременно смешанную с откровенным восторгом.
– Ничего страшного Зоечка! Всё в порядке, я сейчас уберу осколки. Не ходи в кухню, а то поранишься.
Заискивающий тон мужа не растопил сердце Зои, и властно отстранив его рукой, она переступила порог. В центре, аккуратной грудой осколков лежала голубая тарелка. Побагровев от злости, Зоя повернулась к Никите и, ледяным тоном отчеканила:
– Это любимая тарелка Евы, и ты знаешь, как она ей дорога! Неужели нельзя быть аккуратнее?
– Зоечка, прости! Я куплю ей точно такую же! – виновато ответил Никита, озираясь вокруг. Его руки заметно дрожали, а взгляд бессознательно блуждал по кухне.
Зоя обошла осколки и, прислонившись к раковине, сложила руки на груди.
– Нет, не купишь! Это был подарок Олега и, ей было важно получить его из рук отца. А ты кто ей? Ты никто, поэтому будь так любезен, поднимись к ней в комнату и объяснись.
– Да, конечно. Я смогу ей всё объяснить, только уберу осколки…
Никита тут же заметался по кухне в поисках пакета и совка. Зоя, наблюдавшая за этой картиной, сильнее стиснула кулаки, внутренне приказывая себе, переключится на что-то другое. Неуклюжий, неловкий и рассеянный Никита, в последнее время стал сам на себя не похож. Подёргивающееся веко, тремор рук и сбивчивая речь делали его похожим на параноика, который до смерти боялся каждого шороха. Зоя прекрасно понимала, что с ним происходит, но менять ситуацию никак не собиралась. Она давно и с интересом наблюдала за мужем, ожидая финальной развязки. Ей льстило, когда Никита пытался услужить, порадовать и, хоть малейшим кивком головы заслужить её одобрение.