С этими мыслями я отрывалась от земли, которая была мне домом все эти двадцать девять лет и которая допустила варварски разорвать меня на мельчайшие куски отчаяния и обиды!
Хорошо, что на помощь мне пришли выпитый алкоголь, накопившаяся за последние дни сердечная усталость и удобное сиденье самолета.
В этот раз я заранее попросила место у аварийного входа: комфортный сон – это лучший подарок, который я могу сделать себе сегодня. Мне сложно предположить, где я буду сегодня ночевать, в каких условиях, поэтому моя цель сейчас: уснуть как можно скорее, чтобы активировать собственный режим телепортации из места под названием «мой бывший дом» в место, где я (скрестила пальцы) буду забывать свое прошлое, создавая свое новое настоящее.
И вот приблизительно на этапе этих раздумий мое тело начало расслабляться, а глаза закрываться, предвкушая долгожданный сон, как вдруг я услышала голос: «Madame, dormez-vous?» (в пер. с французского «Мадам, вы спите?») Открыв глаза, я увидела склонившегося ко мне бортпроводника. Не совсем поняла (и это мягко сказано): «Sorry?» (в пер. с английского «Извините?»)– переспросила я. Услужливый француз переключился на английский и принялся мне объяснять (не без особого труда, обличая каждое, слава Богу, понятное мне английское слово в шарм парижского прононса), что нельзя спать, ибо на мне лежит большая ответственность – я сижу возле аварийного выхода и в случае аварии должна быть неспящей, бдительной и готовой одной из первых реагировать на указания экипажа воздушного судна. «Что за х…?» – подумала я, слышу такое впервые, и вообще, с чего бы самолету падать, тут сразу вспомнились слова моего деда-летчика о том, что самолет, по статистике, является самым безопасным видом транспорта. Цитировать своего дедушку я не стала, потому что в тот момент мне больше хотелось процитировать Сергея Шнурова о том, что я думаю по поводу этой бортпроводниковской гиперответственности. Но, видя настойчивость в глазах этого джентльмена, я обратилась к ещё оставшейся во мне крупице глубинной мудрости и решила с членом экипажа не спорить, надеясь, что так он побыстрее оставит меня, и я смогу преспокойно вернуться к своему столь бесцеремонно прерванному сну.
После ухода стюарда я выдохнула, выпрямила ноги в свободное пространство впереди и прикрыла глаза в отчаянном желании снова забыться сном, но не тут-то было, ведь уже через минуту вновь послышался над ухом знакомый акцентный голос. В общем, о сне было суждено забыть, ибо ответственность французских бортпроводников, может, конечно, не столь бессмысленна, сколь беспощадна!