Немного позже, заботливая Мэри принесла в гостиную поднос с молочным горячим шоколадом и свежим хрустящим печеньем. Мама с сыном перекусили с большим аппетитом, и Эмилия не заметила, как задремала. Проснулась она от внезапного шума. Свечи на столе были потушены, в камине тлели последние угольки. От резкого подъема с софы упало одеяло, кем-то заботливо подоткнутое, когда она спала. Пока Эмилия приходила в себя, и пыталась понять, что происходит, из холла опять донеслись звуки какой-то возни и быстрых шагов. Она накинула на плечи плед, и поспешила выйти из комнаты.
При тусклом свете канделябров, удалось различить грузную фигуру мужа, который стоял в неестественной позе, склонившись вперед, и поминутно осыпал всех проклятиями.
– Скачи за врачом! Адриан, Быстрее! Садовник давал последние наставления конюху, который после этих слов, пулей выскочил за дверь.
Немного в стороне, в тени арки стояла заспанная няня Мэри, и прижимала платочек ко рту. Тут же рядом находилась кухарка Марта в своем безразмерном ночном чепце, очень встревоженная внезапным происшествием.
– Даниэль, что случилось? Эмилия поспешила к своему мужу. Он посмотрел на неё затуманенными от боли, налившимися кровью, глазами, выдавил жалкое подобие улыбки и кивнул на правую ногу. Тут Эми заметила, что брючина на правой ноге отсутствовала, скорее всего, была в спешке оторвана, а на бедре находилась импровизированная повязка. Сама нога производила грустное впечатление, в районе колена зияла рана, из которой сбегали ручейки липкой алой крови, которые оставили след от самой входной двери. Но жутко было даже не от вида крови и безобразной раны, а от того, что правая нога Даниэля была вывернута в сторону каким-то весьма неестественным образом.
Эми побледнела, подавила приступ тошноты, и подставила плечо своему супругу. Но когда он положил на нее свою тяжелую массивную руку, которая тоже была вся в ссадинах, а из-под ногтей виднелись комья грязи, она поняла, что не дотащит своего супруга до постели. Стиснув зубы, она делала маленькие шажки и упорно двигалась к лестнице. Видя её мучения, Джон поспешил на помощь своей хозяйке, и когда они совместными усилиями достигли основания лестницы, было решено уложить Даниэля в гостиной. Чувствовалось, что каждое движение давалось ему с огромным усилием, при сделанном шаге он сжимал челюсти, чертыхался, видно было, что ему не хватает воздуха. Лицо стало красным и напряженным, а по грязному лбу крупными каплями стекал пот.