Секрет «Колизея» при крепости Арон был скрыт глубоко под землей. Наверху располагались только сама арена и зрительские места, а внизу находились больница, морг, небольшой крематорий, а также множество технологических уровней, складов и, непосредственно, дополнительных площадок, чтобы строить пространство для Игр. В лабиринтах подземных тоннелей скрывались бункера мастеров, распорядителей, а также других важных лиц на случай, если что-то пойдет не так. Правда, серьезных происшествий не случалось на Арене уже более сотни лет, потому убежища использовались как апартаменты для отдохновения влиятельных персон. Именно туда через тайный вход на парковке для летательных аппаратов привели Эйлис. Девушка чувствовала себя в полусне из-за укола, который сделал врач, однако мысль о том, что придется спуститься так глубоко под землю – ужаснула. Ей казалось, что все эти тяжеленные пласты пород непременно сложатся, словно расплющенный слоеный пирог, и раздавят ее. Наложница начала задыхаться от приступа клаустрофобии, но старалась не подать виду, так как еще одного укола не хотелось. Вероятно, стресс вызвал психологическое расстройство. Девушку привели в небольшую, но роскошно и со вкусом обставленную комнату, где ее ожидала служанка с подносом с едой и новой одеждой. Невысокая смуглая женщина в простом длинном платье поклонилась:
– Приветствую вас, госпожа, мы рады, что вы уцелели. Господин пока не может покинуть арену, вы знаете, что уход с выступления будет знаком большого неуважения для гостей. Побудьте пока здесь, отдохните. Желаете, чтобы я помогла вам?
– Нет. И двух вампиров с собой заберите, пожалуйста, – произнесла Эйлис. Служанка вежливо поклонилась, все вышли, оставив девушку одну.
Значит, Лекс не может прервать ради нее просмотр шоу? Ну, что ж… Наложница равнодушно оглядела комнату. Раньше ей нравилась роскошь, но теперь все это убранство казалось чужим и холодным. Приступ паники потихоньку отпускал, но на душе было, мягко говоря, неспокойно. Эйлис молча, механическими движениями сорвала с себя одежду, перепачканную в крови и грязи, отбросила ненавистную в этот миг вуаль и медленно, еле переставляя ноги, поплелась в ванную. На запястье и ладонь наложили специальные непромокаемые повязки. Ушибы и порез на лбу обработали мазью, боль почти отступила. Но сказывалась потеря крови, потому девушка чувствовала сильную слабость. Контрастный душ оживил немного. Эйлис долго стояла под струями воды, пока не замерзла, наконец, вышла, облачилась в хитрый из алой, похожей на атлас, ткани халат-кимоно, который должен был служить торжественным платьем. Наложница опустилась на кровать и замерла. Мысли путались, медленно кружили вокруг, но ни одна не могла захватить внимание. Дверь с легким шипением отворилась, в комнату вошел Лекс в парадном мундире. И тут Эйлис по-настоящему очнулась. Только сейчас она сообразила, что видит повелителя в первый раз после того, как он собирался ее убить. Вспомнила про танцовщицу, про ревность и обиду, про свое положение рабыни и запрет прикасаться к кому-либо, который накануне был нарушен Киром несколько раз. Эйлис не знала, хочет ли она видеть Лекса после произошедшего и боится ли его. Но сейчас девушка боялась только за воина, спасшего ей жизнь. Правитель Арона за несколько уверенных шагов пересек комнату, подошел к Эйлис, захватил в крепкие объятья, целуя губы, щеки, царапину на лбу. От нежданной нежности и страсти, которую проявил Лекс, сердце девушки дрогнуло, все обиды и переживания отступили на второй план. Только сейчас она поняла, что дрожит, а слезы сами текут по лицу. Но правитель прервал поцелуй, немного грубо прижал Эйлис одной рукой к себе, а другой – поднял подбородок, заглядывая в глаза. Девушка увидела в его взоре закипающий гнев.