Когда кассирша спросила, чего бы ей хотелось, Одуванчик сказала про блины. И матюгнулась на весь зал. Кассирша в недоумении воззрилась на девочку и захлопала ресницами. Даже её фартук как будто перестал быть просто симпатичным, но ещё и возмутился, став тёмно-розовым.
– Простите?
– ******ие. – повторила Одуванчик совершенно серьёзно.
На этот раз не поверил своим ушам Гоша. Он отставил солонку в сторону и даже привстал со стула.
Кассирша и Одуванчик молча посмотрели на Гошу. Тот опустился обратно на стул.
– Девушка, здесь общественное место. Материться запрещено. – возмутилась женщина.
Одуванчик повторила слово в третий раз. Кассирша не выдержала и опустила руку в карман, чтобы достать телефон.
– Звоните куда хотите. Мы берём блины.
Одуванчик направилась к столику, где сидел Гоша. У него глаза вылезли на лоб.
– Ты совсем с ума сошла что ли? Это что такое?
– Тихо-тихо. Не переживай так. Всё по плану.
– Да ты ненормальная, ей-богу!
– Да это как в сериале, понимаешь? – Одуванчик наклонилась ближе к Гоше. – Акт подросткового протеста и юношеского максимализма. Так нужно. Иначе какие мы после этого бунтари?