– Степан Николаевич? – удивленно смотрит на меня. – Я еду с вами?
– Ты против? – спрашиваю с улыбкой, открывая ей дверь. Инга ныряет в теплый салон, расстегивая куртку.
– Нет, обычно отправляют водителя, – отвечает она мне, когда я сажусь за руль. Поворачиваюсь к ней, оглядывая ярко красные губы, яркие синие глаза. В штанах снова тесно, и я ничего не могу сделать с этим, никак.
– Сегодня я в полном твоем распоряжении, – говорю ей хрипло, опуская взгляд к этим губкам, которые она нервно облизывает кончиком розового язычка. Черт, я готов взять ее здесь и сейчас. С трудом отвожу взгляд и трогаю машину с места. – Ты голодная?
– Что? – снова удивляется девушка, будто не понимая, о чем я спрашиваю.
– Хочу заехать, взять кофе, ты не против? – снова смотрю на нее.
– Нет, я тоже не успела позавтракать, – отвечает Инга.
– Значит, едем, – говорю утвердительно, поворачивая к кофейне.
Через час мы подъезжаем к стройке, и каждый занимается своим делом. Я решаю вопросы, а Инга делает фотографии. Возимся уже почти два часа, когда Инга говорит, что все сделала. Прощаемся с руководителями стройки и садимся в машину. Инга пытается согреться, видимо замерзла, кутается в свою куртку. Погода мерзкая, сыро и морозно, решаю заехать куда-нибудь на обед.
– Не против пообедать? Освободились рано, я знаю здесь хороший ресторан? – спрашиваю девушку, и она кивает. – Тогда едем.
В ресторане берем горячее и выпиваем пару чаше кофе, согреваясь. Инга с улыбкой смотрит на меня, и я понимаю, что все, финиш, сегодня или никогда. Заталкиваю мысли об Иришке на самую глубину и когда возвращаемся к дому Инги, выхожу из машины, открывая ей дверь.
– Спасибо за вкусный обед, – улыбается Инга, но уходить не торопится, – Не хотите чашечку кофе? – говорит она.
– Хочу, – отвечаю хрипло и иду за ней, поднимаемся в лифте, молча рассматривая друг друга. Инга открывает ключом дверь и входит, пропуская меня. Я оказываюсь в темной прихожей и поворачиваюсь к ней.
– Какое к черту кофе! – говорю тихо и подхватываю ее за талию, припечатывая к стене. Инга сдавленно охает, но не вырывается, лишь поднимает руки, обнимая меня за шею. Наклоняюсь к ее губам и целую, да так, что сносит напрочь голову, ловлю губами ее стоны. Задираю на ней джемпер, касаясь груди под тонким кружевом лифчика, легко касаясь подушечками пальцев твердых сосков.