Тимеус бродил мимо величественных стен, вновь проходя по протоптанным дорогам. Ночь полностью застелила просторы поднебесья. Деревья склонились в низком поклоне и задремали в глубоком сне. Вершины еще насыщенных светом стволов касались обугленной низменности и завядших цветков. Шаги были еле слышны. Тимеус проходил мимо заветренных столбов наклонённых сооружений. И в конце своего пути, когда рыцарь готов был повернуть в обратном направлении, ее взгляд упал на нечто необычное, что раньше не было явным. Тимеус увидел безжизненную руку, которая горела под ярким огнём фонаря. Под дуновением ветра пальцы слегка колыхались и опровергали все мысли о возможной смерти.
Тимеус подошёл ближе. По указам короля он должен был отыскать Рикмана, но нашёл девушку, прекрасное создание, которое во время турнира с созидательной задумчивостью наблюдало за неодобряющей жестокостью. Тогда она была чем-то обеспокоена, но сейчас черты лица перестали кричать о негодовании и волнении. Они спокойно расправлялись сказочным холстом по молодой коже, по сомкнутым векам и умиротворённым изгибам скул. Тимеус не мог раньше подумать, что ему представится возможность заглянуть в осветлённый лик. Ее красота, божественный окрас дрёмы закружили голову молодому рыцарю. Несколько минут он неподвижно наблюдал за спокойным и ровным дыханием незнакомой знакомки. Он представлял, как ее холодные пальцы расправляли растрёпанный матовые пряди, как они задумчиво их крутят и убирают за ухо. До сих пор спустя несколько недель Тимеус помнил, как этот цветок раскрылся под навесом бальной люстры, как под ее яркими софитами светился лунный лик ее бездонных глаз, как она смотрела в своё отражение дождевых окон и проходила мимо замороженных голосов. Весь тот вечер она провела в задумчивости и тревоге. Но сейчас все было иначе. Возможно, это был первый и последний раз, когда рыцарь видел ее в пределах досягаемости и возможности прикоснуться к чистой красоте.
Подойдя еще ближе Тимеус смог разглядеть под глазами мокрые дорожки слез, которые проливала она в полном одиночестве. Но несмотря на это, они не колебали то спокойствие, которое дарил сон. Они в такт мимолётным грёзам капали на землю, рисуя на ней невероятные узоры в виде неизвестных деревьев и цветов. Она создавала своим горем красоту, достойную не меньшего внимания, чем дары природы.