– Ты можешь считать меня кем угодно, Вик, но именно я вернул твою задницу с того света. – А вот это было… неожиданно. От никотина глотку обожгло, так что я закашлялся, практически выплевывая легкие. – Ах, да, ты же не помнишь. Ты умер, Вик.
– Что? – я подорвался с места, вытаращив на «Рапунцеля» глаза. – Это не правда.
– Правда. Ты мертв уже сутки.
– Нет, я жив. Я здесь и я торчу в своей гребаной квартире, выслушивая поросячью латынь>38 пришибленного придурка.
– Боже, – устало выдохнул Годвин и тоже поднялся. – Ты не помнишь, что было после укола, да? Ты купил дозу, пустил отраву по венам и забрался на эстакаду. После, чего, – говнюк жестом показал траекторию полета сверху – вниз, сопровождая свистом. – Твое тело в холодильнике с биркой – Джон Доу. Сомневаюсь, что тебя похоронят со всеми почестями. – Он усмехнулся. – Девушка пыталась удержать тебя на Земле.
– Девушка? – мой жидкий мозг мгновенно отреагировал, выплевывая женское лицо, со светлыми волосами и с самыми красивыми на свете, глазами. Шотландский виски высшей категории и выдержки. Эти глаза, смотрели на меня, а полные губы, что-то шептали. Она просила меня о чем-то. О чем? О том, чтобы я остался с ней.
– Ей не удалось, поэтому я тебя вернул.
– Ты не можешь. – Я тряхнул головой, отрицая все сказанное. Да, просто быть такого не может. Не существует ни ангелов, ни демонов, ни возвращения с того света, если ты нырнул с пятидесятифутовой высоты. – Это неправда. – Я попятился, опрокинув стул на пол. – Все это дерьмо не взаправду.
– Прими это, Вик. Ты труп. – Он надвигался на меня. Какого хера? Забыл, как я его уложил на стол? Хочет, стать антикварным предметом мебели? – Мертвец, среди живых.
– Я не мертв! – рявкнул я, затянувшись сигаретой.
– Похоже, тебе нужны доказательства? – с хищной улыбкой, протянул ублюдок… а в следующее мгновение, он уже был передо мной, а его ручища вцепились в мой череп мертвой хваткой. Вот, тогда я увидел, что произошло. После укола, я забрался по лестнице на эстакаду и встал у самого края, глядя вниз. Мысли спутаны, но одна вырывалась на поверхность… я, хотел полета, ощущения свободы и покоя. Затем, я спрыгнул. Невесомость длилась миллисекунды, а потом неимоверно-острая боль, распространившаяся по всему телу. Кости, мышцы, сухожилия… все в агонии. Сердце, до этого, грохочущее от избытка адреналина, запнулось о сломанные ребра, медленно, но верно затихая. Перед глазами темнота. Шепот в ушах.