Через пять минут, я была на Амстердам авеню, в Верхнем Вест-Сайде, припарковав свою машину у подъездной дороги. Высотное здание из рыже-белого кирпича и кучей квадратных окон. От центрального входа расходятся три лестницы, две из них с мини-эстакадой, для инвалидных колясок. Справа, парковочная зона для работников больницы и машин скорой помощи. Вдоль асфальтированной дорожки, круглые кусты топиари. По бокам, высокие дубы, с пышными кронами. Остальной участок покрыт газоном, с табличками – выгул собак запрещен. За крутящимися дверями, слоняется медперсонал. На другой стороне улицы, стояла церковь «Святого Марка». Я была там после… неважно.
Входя внутрь, я на секунду почувствовала себя героиней «Больницы Никербокер»,>46 только условия лучше и главный хирург не сидит верхом на лошади.>47
Двинувшись к стойке администрации, я понимала, что меня могут не допустить к моргу. На каком основании? Я не родственник погибшего и даже не его подружка, чтобы интересоваться деталями вскрытия. Ну, попытка не пытка.
За стойкой сидела пухлая женщина в бело-розовой больничной форме и что-то писала. Ее темные волосы, были уложены в пучок, но из него уже выбилось несколько прядок. Похоже, ночка была напряженной. Дожидаясь, пока она закончит заниматься бумажной волокитой, я оглядывала просторный, выкрашенный в белый цвет, холл, с рядами мягких кресел для ожиданий и развилками, ведущими в больничные отделения. Остановив взгляд на вывеске – интенсивная терапия, я сглотнула. По позвоночнику прокатилась дрожь, врезавшись в затылок. Покалывание, а затем жар под черепом, ничего хорошего не предвещал. Ох, черт. Что-то мне нехорошо. Машинально, я поправила пучок, пытаясь отмахнуться от поганого ощущения.
– Я вас слушаю?
Вернув внимание к медсестре, я выдавила из себя улыбку.
– Доброе утро. Вчера к вам поступил труп мужчины. Он спрыгнул с эстакады. – Брови толстушки удивленно подпрыгнули вверх. – Видите ли, я была очевидцем, и я же вызвала скорую. Мне бы хотелось выяснить его личные данные, потому что, – я запнулась, придумывая причину для любопытства. – У моей подруги пропал жених, и возможно, это он. При нем были документы?
– Вообще-то, мы не даем такой информации, если только вы не родственник или не супруга.
– Мне нужно только его имя. Жениха моей подруги зовут, Калеб Елоус. Пожалуйста, скажите, это был он или нет? Подруга почти потеряла надежду его найти. Помогите.