Вокруг суетились опрятно одетые эльфы. Многие из них в спехе тащили куда-то корзины с цветами, кто-то украшал дома разноцветными флажками. Стало понятно: идут приготовления к празднику.
Дома здесь были в два этажа, с плоской крышей, устойчивые и каменные. Они располагались параллельно вдоль улиц. Маленькие, но многочисленные окна у многих хозяев имели белые ставни, расписанные красочными узорами.
Как раз к одному из таких ухоженных домиков Корвиллу и притянуло невидимой силой. Тут же сквозь нее пробежал невысокий худющий эльф с огненным хвостом на макушке. По-видимому, подросток.
Девушка посмотрела вниз, и не увидела собственных ног. Также она не видела рук, хоть и чувствовала, как шевелит ими. Бесплотный, бесформенный наблюдатель – вот, кем она являлась теперь.
Вмиг она очутилась внутри дома, в уютной комнате с деревянными панелями. Стены украшали большие картины с изображением цветущих пейзажей. Возможно, на них изображался этот же город по весне или летом. Пахло запеченной птицей и медом.
На высоком кресле-качалке у камина ерзала маленькая девочка с гривой пышных темно-багровых волос. Ее живые веселые глаза уже начинали светиться салатовым, но слабо, ведь ей на вид еще не было и пяти лет, если вести счет по человеческим годам.
– Сиди спокойно, Лиурэнн, иначе мы не успеем на парад. Ты ведь хочешь стать воительницей? – Перед ней, держа заколку в зубах и улыбаясь, стоял рослый эльф в белой шелковой рубашке и черных штанах. Красные, как у дочери, волосы сплетались в тугую косу и ложились на лопатки. Корвилла узнала в его лице черты Обвинителя. Это был определенно он, только… какой-то совсем другой. Светлый, живой. Человечный.
Он с теплом в зеленых глазах расчесывал и укладывал густые локоны малышки, стараясь закрепить их сзади заколкой в виде бабочки, крылья которой украшали полудрагоценные камни желтого и изумрудного цвета.
Услышав про парад, Лиурэнн выпрямилась и послушно застыла, значительно облегчив отцу работу.
– Вот так. Мама и Тахрай уже ждут нас на площади. Следует поторопиться.
Мужчина закатил рукава, с трудом справившись с правым – левая рука слушалась плохо, будто чужая, и это было заметно. Глубокий рваный шрам спускался от линии белой ткани до пальцев. Наверняка, он тянулся от самого плеча. Широкий, явно от сильного рубящего удара.