– Не делай из меня дурака. Как ты понял, о чем я думал?
Дилан провел пальцами в своих отросших черных волосах, чуть их взъерошив. Чуть нервный жест, который его самого малость успокаивал.
– Просто выслушай меня, ладно? Не перебивай. Эта авария изменила нас. Я… черт, Гейл, я слышу мысли вообще всех, кто находится рядом. В больнице я чуть не свихнулся – так много там голосов! Себя даже не слышал, а они перебивали друг друга. Я проверил это с Алексой. Она, кстати, тоже не в порядке.
Гейл молча слушал друга, но хмурился. Не в порядке? «Тоже»? И хотя Гейл понимал, что друг говорит чистую правду, пока что сложно было уложить это в голове. Гейл медленно дотянулся до чая и сделал глоток. Кто его знает, вдруг правда поможет.
– Хорошо, что ты не считаешь меня сумасшедшим. – Дилан устало вздохнул. – Так вот что я думаю по поводу всего: себя я понял. Я слышу, о чем думают люди. Алекса, похоже, двигает предметы взглядом. А ты… Гейл, прости, но ты, похоже, видишь мертвых.
Мрачное осознание стало оседать в голове Гейла. Видит мертвых. Вот почему и Мэтью, и Энн выглядели так неестественно. И почему Мэтью просил его не звать… Кажется, он готов покинуть их. Возможно, он наконец-то увидится с мамой и, по сути, ждал этого дня.
– Раз Мэтью не хотел задерживаться, значит, там его душе будет лучше, – тихо ответил Дилан на мысли друга.
– Хватит.
– Что?
– Хватит рыться в моей голове. Я бы заговорил, если бы захотел.
Дилан сконфуженно опустил плечи.
– Прости. Я не могу это контролировать… Не получается закрыть уши и ничего не слышать.
Гейл молча уткнулся в кружку с чаем, вкуса которого совсем не чувствовал. Зря он так наехал на Дилана. Они оба сейчас не понимают, что с ними происходит.
– И… я думаю, нам не стоит никому говорить об этом.
– Боишься, что упекут в дурку?
– Либо так, либо пустят на опыты. Мне, если честно, никакой из вариантов не нравится, – признался Дилан, наконец-то взяв с тумбочки кружку с чаем и для себя. – Да и в целом нам бы самим понять, что происходит. Хочу съездить к Алексе. Мне кажется, ей вообще плохо. Она даже глаза не открывает.
– Почему?
– Боится. Двигает случайно предметы и думает, что свихнулась. Но сейчас она с родителями… Может, успокоится.
Гейл невольно вспомнил про отца, плачущего над трупом Мэтью. Оплакивал бы он так его, Гейла? Почему вообще люди плачут о мертвых, когда перед этим совершенно забывали о живых?