Были для детей. Стихи - страница 2

Шрифт
Интервал


Народ богатырский мой.
Не дай облакам грозовым
Сомкнуться над головой!
Товарищ, где бы ты ни был —
И в городе, и в селе, —
Зорче следи за небом,
Оглядывайся на земле!
И если враги на границе
Займут твои города —
Сожги и нефть и пшеницу
И угони поезда.
Мосты подорви и склады,
Врагов огнем ослепи,
В ряды партизанских отрядов
С винтовкой в руках вступи!
Мы встанем врагу на дороге
И не дадим вздохнуть.
Мы можем пожертвовать многим,
Чтоб все обратно вернуть!
Отчизной мобилизован
Народ богатырский мой.
Не дай облакам грозовым
Сомкнуться над головой!
1941–1943

Три товарища

Жили три друга-товарища
В маленьком городе Эн.
Были три друга-товарища
Взяты фашистами в плен.
Стали допрашивать первого.
Долго пытали его —
Умер товарищ замученный
И не сказал ничего.
Стали второго допрашивать,
Пыток не вынес второй —
Умер, ни слова не вымолвив,
Как настоящий герой.
Третий товарищ не вытерпел,
Третий – язык развязал:
«Не о чем нам разговаривать!» —
Он перед смертью сказал.
Их закопали за городом,
Возле разрушенных стен.
Вот как погибли товарищи
В маленьком городе Эн.
1937

Горнист

Быль

Случилось это в дни войны за Доном
С одним кавалерийским эскадроном…
По нашим конникам враги огонь вели.
Вдруг близкий взрыв! И кони понесли —
Теснят друг друга, не сдержать лавины:
И храп, и крик, и в мыльной пене спины,
И всадникам уже не до огня,
И дым, и пыль, и ночь средь бела дня…
Кавалеристы видят: дело худо —
Их развернуло прямо на овраг,
Всему конец…
Но тут случилось чудо:
С карьера кони перешли на шаг —
Пришли в себя…
А получилось так:
Лихой горнист, служивший в эскадроне,
На всем скаку трубу к губам прижал
И «Зорьку» проиграл. И услыхали кони
Знакомый, добрый утренний сигнал.
И вновь для них реальность обрели
Трава и ветер, запахи земли,
И дальнее село, и ближний бой,
И тот горнист с серебряной трубой…
1941

Я не хочу!

Я не хочу, чтоб все, что было свято
И предками для нас сохранено,
Вдруг оказалось взорвано и смято
И на кострах фашистских сожжено.
Я не хочу, чтоб хлеб моих колхозов,
Мной собранный, немецкий барин ел.
Чтоб день и ночь в немецких паровозах
Добытый мною уголь мой горел.
Чтоб к нефти моего Азербайджана
Нефтепровод немецкий провели,
И набивали золотом карманы
Германские тузы и короли.
Я не хочу, чтоб маленького сына,
Единственного сына моего,
Какой-нибудь помещик из Берлина
В моей России вдруг лишил всего.
Чтоб мальчик мой, как я, такой же русский,