Что он дегенерат стоеросовый и остолоп до мозга костей.
Что он обормот, балда, раззява и дырокол придурочный.
Что он ротозей, тупица, простофиля и дурачина.
Что он вообще болван, каких свет не видывал.
Что он такой… что он сякой… и даже разэдакий.
Что сопли свои зелёные он распустил до пола… что он, чёрт лысый, гнусавый и противный, что он, чудила на букву «м», что он, прыщавый и чахоточный, не знает, как мотор этот идиотский завести…
Громко орущей, взбудораженной и взлохмаченной дежурной тётеньке, отчаянно и весьма дерзко ругающей своего верного друга и товарища по работе, водителя автобуса, непотребными словами за его нерасторопность при исполнении служебных обязанностей, этого показалось мало. Она ещё пуще взбеленилась, она стала руками в разные стороны махать, глазами свирепо мыргать, рожицы страшные корчить и тому подобное из себя неприличное и непристойное выдавливать от злобы и негодования.
Тётку снова понесло. Не только понесло её, но и потащило куда-то.
Видать, сварливая она была очень. Да-с… сварливая и говорливая баба…
Тут же от неё досталось не только этому непутёвому шоферюге, но и всем-всем остальным, абсолютно всем местным работникам и её коллегам сослуживцам.
Начала она с нелюбимого и непереносимого генерального директора.
Ох, как же она его ненавидела… Кто бы знал… Сожрать живьём готова была!
Запыхавшаяся тётка пожелала скорее «подохнуть» самому главному руководителю их «зачуханного» аэропорта, «круглому дураку и идиоту», «вечно поддатому прыщавому, ушастому и носатому» Финкельбауму Аркадию Феклисовичу, «балбесу очкастому», глаза у которого скоро из орбит выпуклых выпадут к чертям собачьим «от его вечной неуёмной злости, от нахальства, наглости, неуёмной жадности, недовольности и тупости».
Остервеневшая и рассвирепевшая дежурная продолжила бесноваться и раздавать свои яростные «пожелания» другим «дорогим» своим сотрудникам. Всем досталась. Ну, или почти всем…
Безголовой дуре, идиотке, кретинке и безбашенной шалаве, рыжей и конопатой «Аньке-пулемётчице», подстилке и по совместительству первой заместительнице этого придурочного и никому ненужного кретина-идиота генерального директора, было смело предложено сменить место работы и отправиться на все четыре стороны.
Завхозихе Степаниде Андреевне, у которой туалетной бумаги, освежителей и дезодорантов никогда, мол, не допросишься, никому она, тварь тамбовская, не даёт, а сама, гадина, домой возами всё тащит, тащит и тащит, она тут же возжелала в тюрягу сесть лет на десять-пятнадцать-двадцать. Надо, дескать, её контролёрам при случае сдать.