И те немногие из нагрянувших приезжих, которым посчастливилось улизнуть, очень сильно пожалели, что не сдались сами.
– Я тебя сейчас пид…ть буду! – Серега Фил увесистым ударом сбил с ног одного из прятавшихся на запасной лестнице гостей.
– Дяденька, дяденька, не надо! Я больше не буду! Простите меня, пожалуйста!
Сквозь кровь из разбитого рта, сопли и слезы недавний противник бросился в ноги Сереге, который вряд ли стал бы всерьез глумиться над поверженным врагом.
Его и бить дальше стремно было…
А потом, через несколько дней, когда все поулеглось, приезжие назначили встречу и уже менее многочисленной и более мирной компанией опять приехали в общагу.
Вот так и попал я в свои восемнадцать лет в первую неделю самостоятельного проживания на «стрелку». Проходила она за раздвижным столом в одной из комнат на верхних этажах и сопровождалась двумя трехлитровыми банками пива, и представители каждой из сторон, «выкруживая» свой интерес, пытались на чем-то сойтись.
Закончилось часиками, разбитыми у кого-то из приезжих при «ответке» общаговцев.
Часики тут же «перекрылись» выбитыми зубами у местного, попавшего под раздачу в первый раз.
На том и порешили.
Запили свежим пивом.
Ничья.
Расходясь, обнимались и братались, а я увидел и приметил для себя очень простую вещь – даже не являясь друзьями по жизни, нормальные люди, пусть даже с разношерстной биографией, способны объединяться и отстаивать свою правду.
При любом беспределе, и очень часто на первый взгляд в неравной драке, особенно у себя дома – одерживать верх.
А прожив в общаге несколько месяцев, я уже ничему не удивлялся.
Когда тот самый Леха выскочил на улицу за сигаретами, а приполз весь в крови с серьезным ножом в спине.
Когда кадеты, пришедшие в одно время с блатными к одним и тем же девчатам в соседней секции, избили до неузнаваемости оставшегося соперника, когда его двое корешей пошли за закончившимся спиртным.
А потом, быстро попрощавшись, убежали из общаги.
Когда вернувшиеся блатные, вместо того чтобы оказать какую-то помощь приятелю, лежавшему на кухне в своей крови в беспамятстве, рванули вниз, видимо, думая нагнать кадетов, но нарвались на зашедший погреться в общежитие патруль ППС.
И сами в мгновение ока превратились в бесформенные тела из месива мяса и крови с чем-то, напоминающим голову, и были погружены в милицейский «пазик».