– Да пошёл ты. Ты больше не звезда, чтобы я к тебе прислушивался и делал то, что ты велишь. Тоже мне, герой.
– Ты должен доверять…
– Я ничего тебе не должен, потому что какой в этом смысл? Никто не скажет этого вслух, но я выражу мнение за всех них, вместе взятых. Ты тут больше не в почёте, и знаешь, я не удивлюсь, если однажды ты опять кинешься туда, где тебе наобещают золотые горы, а нам снова придётся выслушивать бесконечные вопросы о том, какая же эта потеря для клуба, – всё было совсем не так, мне лишь продемонстрировали заинтересованность в результативном игроке, коим на тот момент я и являлся, но никогда не сулили тех баснословных денег, которые я получал в Лейкерс. Пусть сейчас мне и случилось отказаться от прежних гонораров ради шанса вообще заниматься любимым делом, и, даже зная, чем чревата моя предсказуемая реакция, я не могу удержаться и отказаться от обороны, заключённой в правдивой честности.
– Прежде всего я поехал за своей женой, да будет тебе это известно.
– О, и где же в таком случае эта женщина? Ах да, вспомнил, вы же отныне не вместе, – он бессовестно, отвратительно и явно сознательно наступает на больное место, которое будет заживать ещё очень и очень долго, если вообще когда-нибудь покроется новой кожей, но и мне тоже есть что сказать и чем его зацепить, и оставаться немым в мои планы совершенно не входит.
– А ты, готов поспорить, вообще бы не задумался ни о чём подобном, ведь мы оба, да и не только мы, отлично знаем, что с твоими бесконечными изменами до Дениз тебе нет никакого дела, – говорю я, припоминая ему его законный брак, в котором истинной верностью и преданностью по отношению к женщине и не пахнет, но при этом подрастают двое ребятишек, а жена всё терпит, любит и прощает. Клянусь, иногда и даже чаще мне её искренне жаль. В своё время он, казалось, не просто увлёкся красивой фанаткой, замеченной на трибуне, а серьёзно и навсегда влюбился, но это было давно. А с тех пор деньги и блага, что они обеспечивают и даруют, здорово его избаловали и испортили, и он точно перестал ценить ту, что была с ним и в относительно голодные времена, когда мы только-только попали в Лейкерс после окончания колледжа. Порой мне хочется хорошенько приложить его об стенку, чтобы поставить мозги на место, но сейчас это моя челюсть сотрясается от мощнейшего удара кулаком, и, пошатнувшись, я отлетаю в сторону своего шкафчика для переодевания с крючками, полкой, ящиком и местом для сидения. Знаю, это просто правда, режущая глаза, но, вытерев выступившую в правом уголке губ кровь, я почти бросаюсь на Митчелла, чтобы ответить ему аналогичным проявлением физической силы, но нас сдерживают с обеих сторон, а спустя мгновение мы и сами расходимся подальше друг от друга из-за громоподобного голоса Джейсона, ввиду нашей скандальной перепалки неслышно вошедшего в раздевалку. Дыхание по-прежнему разъярённое, беспорядочное и далёкое от спокойного, и мне всё ещё хочется рвать и метать, но желание удержаться на своём месте гораздо более велико, и хотя кровь до сих пор кипит и требует действий, я лишь поворачиваюсь спиной к причине моей агрессии, чтобы не провоцировать самого себя.