– «Котенок мой, зая, ты прекрасный мужчина и друг, просто мы разные люди». Ага, пункт первый каждого прощального письма – комплимент партнеру. Он призван снизить вероятность агрессивной реакции на новость о расставании. Что там дальше – «у нас было так много хорошего. Эти утра, дни и, конечно, ночи».
Демон отвлекся от бумаги и повернул голову к ее лицу:
– Какой богатый у тебя словарный запас, ты знаешь все времена суток. Может, знаешь и времена года? – уголки его губ резко пикировали вниз. – Словарь Ожегова – твой подарок на этот Новый год. И да, это был пункт второй – убедить себя, что время не потеряно безвозвратно на абсолютно бессмысленные отношения. Хотя понять это можно было на первой же встрече. Но, увы, половые гормоны… Под их гнетом проходит вся бесправная женская жизнь, напоминающая качели, которые движутся не в ту сторону, куда хочешь, и даже не туда, куда их толкаешь. Третий обязательный пункт я называю затеряться в тумане. «Не ищи меня, пожалуйста. Я уеду, и ты никогда не найдешь меня». Очень важно уйти по-английски, оставив последнее слово за собой. Иначе можно услышать другую точку зрения, не такую удобную, срывающую маску королевы со служанки или маску невинной жертвы с манипулятора.
– Стоп! – Ева вскочила, обхватила руками затылок и закрылась, сведя локти перед собой.
– Хочешь, чтобы я остановился? Назови стоп-слово.
Ева резко обернулась и, глядя прямо в глаза Демону, выпалила:
– Сиреневенький!
От ее четко произнесенного ответа Мара изумленно замер. Воспользовавшись удобным моментом, Ева выхватила письмо и начала рвать на маленькие кусочки.
– Удалила? – размеренным голосом спросил Демон.
– Да!
Демон встал и стал обходить вокруг дивана, извлекая из глубин своих карманов письма и подбрасывая их в воздух. Вслед за ним, хватая листки, но не успевая их рвать, спешила Ева. Ее ноги под действием таблеток превратились в тяжелый, подгибающийся под весом тела, каучук. Она была растрепана и ползала на коленях, чтобы достать те, что завалились под диван.
Мара разразился смехом и, разведя руки словно радар, отправляющий послание в космос, величественно произнес:
– Вселенная все помнит, последствия не сотрешь!
Ухватившись за спинку дивана, Ева встала.
– Не смей читать мои мысли! То есть письма!
К лицу Демона неслась ладонь, еще секунду назад представлявшая собою сжатый от гнева кулак. Совершенно свободно Мара остановил ее в миллиметре до цели. В его пространстве с бесконечными измерениями, где время течет, изгибается или замедляется в любом направлении, а человеческие мысли и поступки настолько же предсказуемы, как траектория брошенного камня, ее рука двигалась к его лицу сотни лет. Удерживая ладонь Евы, готовую для пощечины, он лишь погладил ею свою щеку.