Алла
– Это значит, я прощен, что ли? – буркнул Инсолье куда-то в пространство. Точнее, куда-то мне в шею, которую он увлеченно целовал последние пару минут. На большее у него сил не хватало. Да и у меня тоже.
– За что прощен? – Кажется, я охрипла. То ли от нервного напряжения, то ли оттого, что в последние полчаса до предела напрягала свою магию и тело, не знаю. Но голос сел.
– Разве тебе не рассказали, как злобный черный некромант сжег все, что тебе было так дорого? Как мерзко обманул тебя и твое доверие?
Я вздохнула. Отстранилась и накрыла его губы рукой. Пусть помолчит. А то мне слишком не по себе.
Потому что мне многое рассказали, да. В том числе и о том, как страшный некромантский предатель еще тогда, до разоблачения, смотрел на святую. И что выжег всех, кроме нее. И если бы она сама не сунулась под удар, закрывая собой братьев, вообще не пострадала бы.
В общем, все понятно. Черный маг влюбился в Имран. Ту, прежнюю, настоящую святую. И все, что было потом, было не для меня – для нее. В том числе и его обман.
– О, ты не поверила, что ли? – по-своему понял мой жест Инсолье. – Так я тебе сам скажу. Это чистая правда. Я тебя обманул, да. Но может, ты послушаешь, почему я это сделал?
– Послушаю. Потом. – Я вдохнула немного воздуха сжатым горлом. – Сначала ты послушай, пожалуйста. Только не перебивай, потому что мне и так очень страшно признаваться.
– Хм? – Вот тут в его голосе проскользнуло настоящее удивление. – Ну… ладно, начинай. Вряд ли ты меня хоть чем-то напугаешь. Если только не признаешься в своей искренней любви к Филиппу и не попросишь создать гарем.
– Я не Имран.
– Угу, ты потеряла память. Возможно, потому и не ощущаешь себя святой. – В голосе мужчины проскользнула неуверенность пополам с толикой радости.
– Я ничего не теряла. Вся моя память при мне в полной сохранности, а святости во мне отродясь не было. Но я – не она. Понимаешь? Я не та девушка, в которую ты влюбился и которую захотел уберечь от огня на площади.
– Я был в кого-то влюблен? – после долгой паузы уточнил Инсолье. – Что ты вообще несешь? Перегрелась? Перенапряглась? Опоили чем-то, сволочи пернатые?
И полез щупать мне лоб.
Я отстранилась и перехватила его ладонь. Упрямо закусила губу, потом еще раз вдохнула-выдохнула.
– Послушай, пожалуйста, внимательно. Имран умерла. Скорее всего, еще там, на площади, где тебя хотели казнить. Это ее тело, но я – не она.