– Да-а, – выдавил из себя Витя и уронил голову на плечо как перед казнью, когда сообщают, что в помиловании отказано.
– Поздравляю вас…
Что было дальше, он помнил слабо. В час дня все было кончено. Эдик махнул рукой, первый выскочил из зала и растворился в уличной толпе.
– Ну, муженек, теперь ты мой! – сказала Лиза, будто ей только что подарили куклу. – Радуйся, что ты обрел такую красавицу. А теперь топай к себе в общежитие. Ты мне больше не нужен. Вернее, пока не нужен. Приедешь к нам завтра к десяти часам вечера. На этот час назначена свадьба. Ты, конечно, гол как сокол, даже букет цветов не принесешь. Но я уже смирилась. Отец в знак протеста еще несколько дней останется в больнице на обследовании. Ему что-то опять в голову стукнуло про этих дипломатов. Он мне накануне позвонил и говорит: «Дочка, не выходи за этого голяка замуж. Он козел. С такой красотой за дипломата надо выходить. Если ты меня не послушаешь, меня на твоей свадьбе не будет». А я вот решилась. Цени. Ты всю жизнь должен быть мне благодарен. Я мужественная женщина, как жена декабриста. Давай дуй. Эй, такси!
3
Витя отправился в общежитие трамваем, а она – на такси.
«Что произошло, – думал он по дороге, – неужели я женился? Какая ерунда. Этого быть не может. У меня есть Таня, сокурсница, я должен держаться ее. Она умнее, практичнее меня, я буду ее слушаться, я буду подчиняться ей, как своему командиру в армии, а эту покусанную суку я просто не желаю видеть. Не может быть, чтоб она была моей женой. Все это только сон и не более того. Я сейчас просыпаюсь. Боже! Какое страшное пробуждение!»
Витя проехал общежитие и вышел на конечной остановке, у транспортного института. Рядом – ботанический сад. Райский уголок. «Как пахнут роскошные цветы! Сколько зелени. Завтра май – завтра же свадьба, день траура по загубленной молодости и независимости. Как хорошо одному: иди куда хочешь, делай что хочешь. Цветы приветствуют тебя, ни в чем не упрекают, не корят, не фальшивят. Вот они растут рядом, независимо друг от друга, поэтому они и прекрасны, целомудренны. Только люди грязные, они злы и лживы, они не мыслят себе жизни без того, чтобы кому-то не делать зла, им без этого скучно; чувство какой-то ущербности не отступает от них. Надо все бросить – все! – и уехать в Карпаты, в леса, там есть уголки, где можно спрятаться, отдохнуть, побыть с собой наедине».